Я недовольно открыл глаза. Мастера Нака в комнате не было. А молодой рыцарь делал зарядку, отжимаясь от пола. В комнате еще царила полутьма, светило едва лишь намеревалось показаться из-за горизонта.
— Чего так рано?
— Я поговорил с учителем. Он сказал, что на дракона лучше всего охотиться спозаранку. Надо его разбудить, он спросонья будет вялый и ленивый! Надо время, чтобы проснуться!
— Злой он будет, если его разбудить в такой час! Альберт заулыбался. Он очень красиво умел улыбаться, в это время чело его становилось столь чистым и возвышенным, что хотелось писать с него иконы. К счастью, иконописец из меня был никудышный.
Ворча вполголоса, я все же поднялся и оделся. Альберт как раз закончил свою утреннюю разминку, и мы дружно отправились искать завтрак.
В обеденном зале уже все было накрыто. За столом мастер Нак о чем-то беседовал с настоятельницей, а неподалеку скромно сидела молчаливая Енна, одетая в легкий женский доспех. На столе перед ней лежал узкий меч, а у стены в ряд выстроили копья и с десяток разных доспехов.
Альберт восторженно вскрикнул и бросился их изучать.
— Кушайте, — пригласила к столу Селена. — День вам предстоит тяжелый, надо сил набраться.
Меня уговаривать не пришлось. Я позавтракал плотно, чувствуя, что с таким спутником, как Альберт, можно остаться и без обеда. Он его даже не заметит и запросто проигнорирует.
Рыцаря больше интересовали копья и доспехи.
— Выбери по росту своему, ученик, — посоветовал мастер Нак. — Чтоб и не велик был и не мал, не болтался чтобы и не жал… Копье же возьми по руке своей, чтоб удобно было держать его и не натужно…
Пока Альберт выбирал доспехи и копье, уже почти рассвело.
— Поторопись, ученик, нужно идти нам в путь-дорогу!
Наконец, Альберт собрался. Его было не узнать. Доспех полностью скрывал его тело и голову, и только сквозь открытое забрало виднелось донельзя довольное лицо. Еще бы, для рыцаря — великая честь сразиться с драконом! Вот только далеко не все рыцари могли потом рассказать о подробностях схватки. Но Альберт сомнений не знал. Он рвался в бой и был полон искреннего нетерпения.
Настоятельница проводила нас до ворот. На прощание Альберт красиво поднял своего коня на дыбы и сказал:
— Победим ли мы или нет, обратно мы уже не вернемся, путь наш лежит дальше! Поэтому прошу вас принять от нас в дар то немногое, что может быть полезно вашей святой обители! У нас в повозке есть сундук — его содержимое отныне принадлежит вам!
Настоятельница кивнула и поинтересовалась:
— А что именно там лежит? И как нам лучше это использовать?
— Там деньги, — просто ответил рыцарь. — Золото и серебро, где-то с полсундука. Используйте его во благо любви и человечности!
И пока настоятельница пыталась прийти в себя от изумления, Альберт уже умчался вперед, играясь с копьем.
Мы тронулись следом за ним. Мастер Нак на прощание подмигнул пораженной Селене и улыбнулся ей во все два ряда своих белых, как у молодого, зубов.
Енна ехала на маленькой кобылке и немного настороженно поглядывала на всю нашу компанию.
— Показывай дорогу, дитя! — приказал мастер Нак, потом знаком подозвал Альберта и продолжил: — Расскажу я вам о стратегии нашей в бою сегодняшнем. Тебе, ученик, еще не доводилось встречаться с тварями этими крылатыми, но я в свое время помог уничтожить несколько таких.
Альберт восторженно внимал.
— А сделать нам необходимо вот что…
Дракон отдыхал. Вчерашний день выдался для него очень интересным. Сутра он немного поохотился и поймал несколько двуногих существ. Существа пытались отбиваться от него железками, прикрепленными к короткому куску дерева, но с таким оружием шансов у них было мало.
Потом дракон плотно пообедал и с самого полудня лег спать, чтобы пища лучше усвоилась.
А к вечеру он еще немного полетал по округе, с любопытством осмотрев, правда издалека, выложенные из камня утесы, сделанные двуногими.
За утесами стояли их жилища, поэтому приближаться туда было нежелательно. С утесов могли кинуть в него чем-нибудь болезненным или сделать еще что похуже.
Наглядевшись на искусственные утесы, которые двуногие, чей язык он немного разбирал, называли смотровыми башнями, дракон сделал широкий круг над лесом и, увидав движущуюся повозку двуногих, спикировал на нее, полыхнув огнем.
Четвероногие, которых двуногие использовали для передвижения своих повозок, дико заржали. А все двуногие разбежались кто куда.
Дракон сорвал с повозки крышу и с удовольствием увидел большую прочную коробку. Он уже знал, что в таких коробках двуногие возили очень приятные для глаза предметы, которые чудесно блестели на солнце.
Дракон, зацепив лапами коробку, взмыл в воздух и вернулся домой. Впрочем, в этот день он слишком устал, чтобы разобраться с добычей. Поэтому он бросил коробку в дальнем углу своего жилища. Коробка от удара треснула и приоткрылась, но дракон не обратил на это никакого внимания. Он еще немного перекусил остатками обеда, вновь завалился спать и проспал беспробудно всю ночь. Но, случись подкрасться к нему хитрым двуногим, дракон бы мгновенно проснулся. С ним уже давно такие фокусы не проходили. Это в самой молодости, однажды, он чуть было не поплатился жизнью за излишнюю доверчивость. А теперь он всегда спал вполглаза.
Он отлично выспался, но хотел подремать еще какое-то время, как вдруг где-то неподалеку раздались громкие крики.
Дракон с любопытством встал на все четыре лапы, потянулся и выглянул из пещеры. С утеса, который он избрал своим домом, открывался прекрасный вид на окрестности.
На поле, совсем рядом с его жилищем, лежала на земле двуногая самка и громко вопила. Видимо, подвернула одну из своих ног и не могла больше передвигаться, а таких прекрасных, мощных крыльев, как у всех нормальных существ, у нее не было. Тем хуже для нее! Получилось очень удачно, завтрак сам пришел к нему, да еще и сообщил о своем появлении.
Дракон подошел к краю утеса и бросился вниз, в прыжке расправляя свои великолепные крылья. Вот только почему-то они не хотели раскрываться. Дракон так и не успел сообразить, что же случилось, как со всего маху грохнулся на землю, переломав оба крыла и отбив себе все внутренности.
Но он был еще жив. С трудом открыв глаза, дракон увидел, как прямо на него мчится блестящий двуногий, с ног до головы закованный в металл, с заостренной палкой наперевес. Двуногий сидел на четвероногом. Дракону уже были знакомы такие палки, они причиняли острую боль, если попадали в незащищенные места его тела. И такие двуногие ему встречались, только вот раньше встречи эти были более удобными для него. Он парил в воздухе и извергал пламя, от которого потом, когда двуногого уже можно было выковырять из железяк, вкус их был необычный и гораздо более приятный.
Блестящий двуногий был уже совсем близко. Дракон понял, что, если тот ударит, — это будет конец. Слишком сильно разогнался неразумный четвероногий, слишком мощным будет удар. Пламя! Только пламя сможет его остановить!
Дракон раскрыл пасть, нагнетая внутри огонь. Для этого требовалось несколько мгновений.
Вот только, как оказалось, мгновений этих у него не было. Откуда-то сверху прямо ему на голову запрыгнул второй двуногий, до того момента скрывавшийся где-то на утесе. Причем прыгнул так удачно, что приземлился прямо на голову и, зацепившись своими конечностями за ноздри, выхватил маленькую железную палку и вонзил ее прямо в раскрытую пасть, намертво прибив язык прямо к челюсти.
Дракон взревел от боли и мотнул головой. Двуногий улетел далеко в сторону, ко время было упущено, огонь не успел собраться внутри его тела, к тому же язык неимоверно болел.
Дракон повернул голову, вспомнив о первом двуногом, и даже успел его вновь увидеть, но это было
