Текущий момент и другие пьесы

ЛЫСЫЙ. Гегелем.

МУЖЧИНА. Неважно. Всех умников.

ЛЫСЫЙ. А скучно не будет? Чем займете досуг после расстрела?

МУЖЧИНА. За нас не беспокойтесь.

ЛЫСЫЙ. А если отменят футбол?

МУЖЧИНА. Футбол не отменят.

ЛЫСЫЙ. А вдруг?

МУЖЧИНА. Не надо ля-ля.

ДАМА. Вам надо сидеть в тюрьме!

ОЧКАРИК. Это невозможно. Меня уже расстрелял ваш товарищ по разуму. Эй! Слышь, спартаковец! Последняя просьба перед казнью: согласись, что весь мир — театр.

МУЖЧИНА. Не надо ля-ля!

ОЧКАРИК. О! Крепкий орешек! Мяч круглый, поле ровное, да?

МУЖЧИНА. Да.

ОЧКАРИК. И все просто?

МУЖЧИНА. Как дважды два.

ОЧКАРИК. Дважды два бывает — одиннадцать.

МУЖЧИНА. Дважды два — четыре!

ОЧКАРИК. Чаще, конечно, четыре. Но иногда бывает — одиннадцать. Болельщику «Спартака» это знать не обязательно, просто поверьте на слово! И если поезд остановился в туннеле, то скорее всего это, конечно, поломка, но однажды.

МУЖЧИНА. Не надо ля-ля!

ЛЫСЫЙ (жене). Когда станешь вдовой, обрати на него внимание. Основательный человек.

МУЖЧИНА. Тебе кажется, ты пошутил?

Пауза. Две группы пассажиров, сплотившись друг напротив друга, находятся, в секунде от схватки. Но вдруг — толчок, и медленно, но все быстрее начинают ползти за окнами стены туннеля. И — общий выдох облегчения:

— О господи!

— Поехали!

— Едем!

— Мама родная!

— Слава богу!

— Ой… Правда, едем!

— Боже мой!

— Аузу билляхи минаш шайтаани р-раджим.

— Господи, наконец-то!

— А я хочу писать!

Поезд выходит наверх, на свет божий. Деревья, дома, вечерние сумерки, небо… Все бросаются к окнам и дверям.

ДЕВУШКА. Ой. Хорошо-то как!

ОЧКАРИК. А почему, собственно, нам должно быть плохо?

НЕМОЙ. Мороз и солнце — день чудесный! Еще ты дремлешь, друг прелестный! Пора, красавица, проснись!

ДАМА. Симулянт!

СЕРЬЕЗНЫЙ. Родина! Нигде больше такой нет.

ГАСТАРБАЙТЕР. А меньше есть.

ЧЕЛОВЕК С ГАЗЕТОЙ (торжественно). Здравствуй, Русь!

НЕМОЙ (радостно). «Прощай, немытая Россия!» (Осекшись, оправдывается.) Л-л-Лермонтов…

Мужчина вдруг обнимает Бабушку.

БАБУШКА. Ты чего?

МУЖЧИНА. На второй тайм успеваю!

БАБУШКА. Вот молодец какой!

ТЕЛКА. Сере-еж! Поцелуй меня знаешь куда?

ПАРЕНЬ. Да с удовольствием!

Снова начинают целоваться.

БАБУШКА. Вот и хорошо, вот и на здоровье!

ЛЫСЫЙ. Ну надо же… Мир во всем мире, практически! Болельщик, я прошу о помиловании!

ОЧКАРИК. Да, и я! И меня тоже — не надо расстреливать, ладно? Очень, знаете, вдруг захотелось пожить.

МУЖЧИНА. Ладно, живите.

ОЧКАРИК. Виват, виват, виват! «Спартак» — чемпион! МУЖЧИНА. Ну смотри, парень, никто тебя за язык не тянул…

МАЛЬЧИК. Я описался!

ВСЕ

— Ну наконец-то!

— Слава богу!

— Какое счастье!

— Молодец!

— Так держать!

Общее веселье.

ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. А я ведь завтра улетаю.

ОЧКАРИК. Насовсем?

ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Не знаю.

ОЧКАРИК. Пересадка на другую ветку?

ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Да. Решил напоследок прокатиться по своей, родной.

ОЧКАРИК. Так вот почему.

ГРАЖДАНИН В ПЛАЩЕ. Да. Я же сказал: мне сегодня было совершенно некуда спешить.

ОЧКАРИК. Хорошо посидели на дорожку!

Поезд замедляет ход и въезжает на станцию. Двери открываются, и в вагон входят ТРОЕ СЛЕПЫХ — в черных очках, с белыми тросточками. Они садятся и, синхронно поворачивая головы, поочередно рассматривают пассажиров.

МЕХАНИЧЕСКИЙ ГОЛОС. Осторожно, двери закрываются.

БОМЖИК (очнувшись, ближайшему Слепому). Любезный, как кстати! Могу ли я попросить у вас водички? Сушняк замучил.

Слепые молча поворачивают головы в сторону Бомжика.