Текущий момент и другие пьесы

ЛЯДИЧЕВ. Алло! Да, администрация! Кто говорит?..

СИМАКОВА. Ежкин ко-от! (Смеется.)

ЛЯДИЧЕВ. Кто? (Вытягивается.) Да, слушаю. Мэр! Лядичев Лев Петрович!

СТАРУШКА. Табачку попроси.

ЛЯДИЧЕВ (делая ей страшное лицо). Телефонограмму? — конечно, секундочку, карандашик только возьму. Записываю. Так.

СИМАКОВА. Лева-а, ты такой забавный.

ЛЯДИЧЕВ (делая ей страшное лицо, записывает). Кого? Понял. Непременно! Со всем нашим гостеприимством. Живыми не уйдут! Нет, это я так. В смысле, накормим-напоим, о чем речь! Записываю! (Записывает.) Как? Понял… Ага… Записал! Кто еще? Кто-о?! (Большая пауза.) Понял. И вам.

Вешает трубку, садится. Пауза.

СИМАКОВА (поет). Огней так много золоты-ых на улицах

Саратова. ЛЯДИЧЕВ. Песец котенку.

СИМАКОВА (поет). Котенку нашему песец, а я люблю женатого.

ЛЯДИЧЕВ. Симакова, гусеница обкуренная, это из Москвы звонили!

СИМАКОВА. А мне — фиолетово… (Протягивая папироску.) Будешь со мной?

ЛЯДИЧЕВ. Дура! Ты знаешь, кто к нам едет?

СИМАКОВА. Еканый бабай. (Смеется.)

ЛЯДИЧЕВ. Угадала! К нам едет — Сам!

СИМАКОВА. Прикольно… Который из двух?

ЛЯДИЧЕВ. Не сказали. (Смотрит на два портрета, крестится.) Господи, твоя воля!

СИМАКОВА. Так вот, просто, сказали: Сам? (Смеется.) Жесть!

ЛЯДИЧЕВ. Так и сказали! Вот: «Принять по квоте, в рамках программы 'Город Родичев — Родина Бляхи-Мухи', представителей народов Севера. Один ханты, один манси, один селькуп.»

СИМАКОВА. Кто это, Лева?

ЛЯДИЧЕВ. Какая разница? Приедет, увидишь! «Один ненец, один коряк, один эвенк, один карел.» А еще, говорит, может быть, приедет — Сам. Причем так нагло прямо сказал: Са-ам!

СИМАКОВА. Один?

ЛЯДИЧЕВ. «Са-ам» — один не ездит! Нас тут всех раком поставят.

СИМАКОВА. Ну наконец-то.

Старушка поднимает пальцы буквой V.

СИМАКОВА (мечтательно). А когда он приедет?

ЛЯДИЧЕВ. Не сказал. (Пауза.) Вот как начнут железнодорожный переезд под асфальт закатывать — значит, едет, кормилец, тварь такая! Это верная примета…

СИМАКОВА (смеется). Так это мы же сами и закатаем…

ЛЯДИЧЕВ. И то правда…

СИМАКОВА. Ле-ева, какой ты смешной…

Входит СУШКО и молча кидает под стол спортивную сумку.

СУШКО. Фигня получилась, родственник, фигня получилась… Поговорить надо! (Принюхивается.) Опа-а! Что ж ты молчал? Я тебе лучше достану.

ЛЯДИЧЕВ. Говори!

СУШКО. Момент.

Достает из секретера коньяк, наливает стакан, выпивает.

Выйдем…

Выходят на ступеньки администрации.

ЛЯДИЧЕВ. Ну!

СУШКО. Фигня получилась, родственник.

ЛЯДИЧЕВ. Это я уже слышал. Говори!

СУШКО. Ну, это. Пошел я к синим договариваться, как ты велел, по кредиту.

ЛЯДИЧЕВ. К кому?

СУШКО. К синим! В прокуратуру! Чтобы дело закрыли. Решили вопрос по чесноку, занес, сколько сказали, утром звонят, говорят: неси еще столько же. Я говорю: вы чего? Он говорит: газеты читать надо! И ржет, сука. Президент, бляха-муха, объявил борьбу с коррупцией, — нам, говорит, теперь за прежнюю ставку рисковать смысла нет! Ну, я пошел с ними поговорить… Честно, просто хотел поговорить, а ружье у меня в машине с собой было, потому что я ж в субботу на охоту собирался, с ребятами.

ЛЯДИЧЕВ. Какое ружье?

СУШКО. Помповое.

ЛЯДИЧЕВ (после паузы). Ну.

СУШКО. Веришь, стрелять не хотел. Подъехал, позвонил, вышел этот плешивый: принес, говорит? Я ему говорю: я тебе Сбербанк, что ли? — кредит за час? Он говорит: мое дело предупредить. Либо заносишь вторую половину, либо мы начинаем борьбу с коррупцией. Мы, говорит, за вашей семьей давно смотрим и удивляемся. Удивляются они!

ЛЯДИЧЕВ. Дальше.

СУШКО. Что дальше? Сказал, сука, и пошел, бедрами виляя. Ну, я сознание и потерял.

ЛЯДИЧЕВ. Как это?

СУШКО. Так. Потерял сознание, открыл багажник, взял ружье, зарядил картечью и, не приходя в сознание. Не, он живой, Лева, живой! Я чуть вбок взял. Как он прыгал, сука, ты бы видел! Десять секунд счастья! Я ружьецо у тебя оставил, ага?

ЛЯДИЧЕВ. Что?

СУШКО. Выгони всех к ерпени матери — и перепрячем. За мной небось едут уже.

ЛЯДИЧЕВ. Твою мать!

СУШКО. Она звонила, кстати. Тоже едет сюда зачем-то.

ЛЯДИЧЕВ. Это пипец. Я умру сегодня.

СУШКО. Ага. Только перед этим позвони Батыю, а то мне вилы.

ЛЯДИЧЕВ. Шурин, вы на голову долбанутые, вся фамилия! Забирай свое ружье, и нахер отсюда, чтобы я тебя не видел сто лет! Где оно?

Врывается обратно в кабинет.

СТАРУШКА сидит уже в его кресле, покуривая и изучая бумаги. СИМАКОВА поет.

СИМАКОВА. Печальная и-история…

ЛЯДИЧЕВ. Все пошли вон, сейчас же! Во-он!

Входит СЕКРЕТАРША в подвенечном наряде.