СЕКРЕТАРША. А вот и я! Зайка, — сюрпризик!
СТАРУШКА (изучая бумаги). Не пойму я, Лев Петрович, чем вы тут занимаетесь?
СУШКО. Лева, гони их всех, сейчас же — приедут!
СЕКРЕТАРША (интимно, Лядичеву). У меня десять минут, жених копытом бьет. Попрощаемся, зайчик?
СУШКО. Люся, не время прощаться!
СЕКРЕТАРША (Сушко, нежно). И ты здесь, крокодилло мое?
ЛЯДИЧЕВ. Что-о? Кто-о?
СУШКО. У нее зоопарк, зайчик. Ты не знал? Люся, иди к мужу.
ЛЯДИЧЕВ. Во-он! Все вон!
СЕКРЕТАРША. Ну и дурак.
СИМАКОВА. Его я видеть не должна-а…
СЕКРЕТАРША. Ой, Анна Сергеевна! А я замуж выхожу. А что это вы курите?
СИМАКОВА. Та-ба-чок.
СЕКРЕТАРША (понюхав). Ага, табачок! (Ржет.) У вас тут весело. Ой. Хоть замуж не выходи.
СУШКО. Лева! Я сейчас буду стрелять.
СТАРУШКА (протягивая косячок). А и стрельни, милый, не отказывай себе. И ты курни на дорожку, молодка.
СЕКРЕТАРША. От винта, пацаны, — у нас девишник!
Прикуривает у Старушки.
ЛЯДИЧЕВ. Я вас очень прошу. Товарищи!
СЕКРЕТАРША. Класс! Торчилово настоящее!
ЛЯДИЧЕВ (в отчаянии). Бляха-муха!
СТАРУШКА. Попрошу без фамильярностей.
СИМАКОВА. Ой, Лева, мне надо сказать тебе важную вещь…
ЛЯДИЧЕВ. Уйди! Уйдите все, Христом-богом молю…
СУШКО. Старая, ты слов не понимаешь, тебе уши прочистить?
СТАРУШКА (Лядичеву). Кто это, милок? мне за дымом не видать.
СУШКО. Ах ты, пигалица…
ЛЯДИЧЕВ. Я вас умоляю… Я — в ногах…
Пытается встать на колени.
СИМАКОВА. Лева!
Виснет на шее у Лядичева и шепчет ему в ухо.
СТАРУШКА (Сушко). Сам ты пигалица, а я ветеран труда. Тут казенное место, а ты по сервантам шаришь, грубости говоришь. Я на тебя в милицию напишу.
СУШКО. Что-о?
ЛЯДИЧЕВ (Симаковой). Что-о? Кто-о?
СИМАКОВА. Она!
СТАРУШКА (Сушко). А вот ты, например, кто вообще есть?
СУШКО. Я кто? Коряга старая! Я твоя смерть!
Достает из сумки ружье. Женский визг. Лядичев бросается к Сушко, Старушка к дверям. Суматоха.
СТАРУШКА (в дверях). Держи крепче нехристя, Лев Петрович! Я завтра зайду.
ЛЯДИЧЕВ. Беги, бляха-муха!
СУШКО. Пусти! Убью!
Вырывается от Лядичева, подбегает к окну.
ЛЯДИЧЕВ. Нет!
СУШКО. Да-а! (Палит в окно.)
ЛЯДИЧЕВ. Только не ее!
СУШКО. Ее! (Палит.) Сначала — ее! (Палит несколько раз.) А-а, черт! Ушла! Ушла!
Бросает об пол ружье, оно стреляет еще раз. Секретарша со вскриком падает в обморок к ногам Лядичева. Лядичев успевает подхватить Секретаршу и вместе с ней оседает на пол.
Не, что за день сегодня, а?
Наливает себе стакан, садится, выпивает. Пауза.
ЛЯДИЧЕВ. Вот. Вот теперь — нам точно пипец.
СИМАКОВА. Левушка!
Рыдая, становится на колени и обнимает Лядичева, на коленях которого лежит Секретарша.
СИМАКОВА (глядя его по голове и целуя). Левушка!
Входит ТЕЩА с тортом и бутылкой вина. Лядичев поднимает голову, видит Тещу.
Пауза.
СУШКО. Мама! Сегодня плохой день, чтобы заводить почту на Яндексе.
Теща надвигается на Лядичева — и в этот момент начинают бить и куковать часы.
Под эти удары и это «ку-ку» происходит череда статичных мизансцен — как бы стоп- кадров, знаменующих этапы большого пути: скандал, мордобой, объяснение, примирение, пьянка…
Часы кукуют в последний раз.
Лядичев, Теща, Симакова и Сушко сидят уже вместе над обломками торта. Пустая бутылка под столом, и не одна. Пауза.
ГУЛКИЙ ГОЛОС. Сортировочная, третий — на пятый путь! Зинатуллин, еж твою сто восемьдесят! На пятый!
