— Да, наверное. Но у нее ничего особо-то и не было… То есть она жила на свою пенсию, вот и все ее деньги. Не вижу, чтобы что-то пропало.
— У нее был телевизор?
Телевизор имеют большинство людей, даже те, кто живет на пособие и пенсию. «Пожалуй, — мысленно поправился Пигготт, — чаще всего именно они».
— Нет. Она обычно приходила смотреть его к нам и к Биллу и Джо. К двум другим сыновьям. И к соседям. Ну, вы понимаете.
Один из экспертов, Дьюк, заглянул в гостиную и поймал взгляд Пигготта. Тот вышел к нему, в крошечный коридорчик, ведущий к парадной двери.
— Итак?
— Итак, уйма отпечатков, — ответил Дьюк и поморщился. — Чертовски грязная, пыльная берлога — тут годами не мыли. Поэтому никак не скажешь, какие из отпечатков что-нибудь значат. Что до остального, то санитары говорят, она умерла ночью — возможно, около полуночи. Вы видели обстановку в кухне: она разделась и села к столу выпить пива, когда появился «икс». Просто вошел в дом — задняя дверь была не заперта.
— Полезные сведения, — отметил Пигготт, глядевший на жизнь пессимистически. — Тогда спросим соседей, не видел или не слышал ли кто-то из них что-нибудь. Как обычно. Здесь мог быть кто угодно — даже в подобных кварталах о любом человеке, который живет один, начинают ходить сплетни, что он, дескать, прячет у себя деньги. Могло быть что-нибудь в таком роде. Хотя в доме, конечно, не рылись. Что, вероятно, сделали бы, если… Ладно, спасибо и на том.
— Что-нибудь может обнаружиться — мы осмотрим ее одежду и все остальное. Мне нужны для сравнения отпечатки ее невестки, — сказал Дьюк. — Она тоже вошла через заднюю дверь и, более чем вероятно, испортила нам то, что мог оставить «икс».
Передняя дверь распахнулась, закачавшись на своих древних петлях, и в дом ворвался приземистый смуглый человек. За ним виднелись люди в форме.
— Что за черт?…
— Мистер Дарли? Я детектив Пигготт из отдела по расследованию убийств, — Пигготт предъявил значок. — Боюсь, ваша мать мертва. Я понимаю, что вы огорчены известием…
— Огорчен! — проговорила миссис Дарли у него за спиной. — Господи Боже мой,
В управлении, в отделе по расследованию убийств, день шел как обычно. Ландерс и Хакетт долго допрашивали громилу Милнера и совершенно ничего не добились. У них уже, правда, имелось несколько очень симпатичных отпечатков пальцев, взятых с кассового аппарата в том самом винном магазине, где был убит продавец. Они полагали, что продавец ранил Милнера — на улице остались капли крови, — и небезынтересно было обнаружить полузаживший шрам у Милнера на левой руке. Уверенности, что на этом основании они смогут что-либо доказать, не было, однако его препроводили в камеру и испросили ордер на обыск комнаты, которую он снимал, — быть может, там найдется пистолет.
Вернулся Пигготт, собираясь печатать предварительный отчет по новому делу, и рассказал о нем Мендозе.
— Еще одна загадка, — проговорил тот. — Возможно, не такая уж мудреная. В ходе обычной процедуры что-нибудь может обнаружиться.
На Роу объявился очередной неопознанный труп — возможно, чрезмерная доза алкоголя. Туда поехал Хиггинс. В старой гостинице на Олив самоубийство: женщина средних лет, оставила записку, так что здесь предстоит лишь заполнить бумаги. На Уилшире машина сбила десятилетнего мальчика — насмерть; водитель скрылся. На место выехал Хакетт.
А Мендоза не переставал думать о блондинке в зеленых кружевах. Вернувшись после ленча, он попросил сержанта Лейка связать его с управлением в Беверли-Хиллз; его немного поотсылали с одного номера на другой, и в конце концов он описал девушку некоему сержанту Мейси.¡
— Она выглядит на Беверли-Хиллз, если вы понимаете, что я хочу сказать. Ярлычки на одежде и все такое. В наш отдел регистрации пропавших без вести заявление о ней не поступало. Я подумал, может, вам звонили. В зависимости от того, где ее хватились.
— У нас¿ нет такого разделения, как у вас, в большом городе, — сухо ответил Мейси. — Поэтому могу сказать сразу: о вашей красотке в зеленых кружевах мы не слыхали. Если что-нибудь будет, я вам сообщу.
— Сообщите, — сказал Мендоза. — Это странно — такая девушка; я бы сказал, о ней— уже должны бы заявить.
Он позвонил сержанту Барту в полицейский участок на Уилкокс-стрит в Голливуде, но и там о блондинке ничего не слышали.
Пигготт и Ландерс уехали обратно на Кортес-стрит начинать обычную процедуру расследования — порасспросить соседей Марион Дарли, не видел или не слышал ли кто-нибудь чего-нибудь подозрительного. Такое занятие очень часто приносит плоды.
В отделе оставался один Мендоза, когда в три сорок позвонили из больницы. Врач говорил извиняющимся тоном; они стараются не допускать подобных вещей, но вот тут случилось. Родерик Довер вскрыл себе вены пару часов назад.
— ¡Por vida! — воскликнул Мендоза. — Eso si gue esta bueno[5] . И даже налогоплательщикам это не сэкономит судебные издержки, поскольку остается Донован. Проклятье, к тому же у Донована прибавляется шансов выйти сухим из воды — мы знаем, что стрелял Довер. Или вы надеетесь его вытащить?
Врач сказал, что вряд ли это удастся.
— Он употреблял наркотики, не так ли, ЛСД и героин? Ну, а такие чего только ни выкинут… Мы, естественно, забрали у него все потенциально опасное. Пояс, перочинный нож и прочее. Как обычно. Он…
— Как он умудрился?
— В комнате не было даже стакана. Он воспользовался лампочкой на потолке. Очевидно, встал на кровать — в нем и самом-то росту шесть футов два дюйма, — вывернул лампочку и разбил. Взял крупный осколок и… Конечно, сейчас он уже одной ногой в могиле. Ему давали снотворное, и около часа его никто не проверял, а за это время дело уж далеко зашло. По всей видимости, он успел до того, как лекарство подействовало.
— Vaya[6].
«Итак, бумажной работы прибавляется. И весьма вероятно, что Донована теперь условно освободят, — с досадой подумал Мендоза. — Он потенциально столь же опасен, как и Довер, однако во время той забавы всего лишь вел машину.
Хорошо. Сообщим-ка пока отцу. Дерек Довер, печальный человек, отрекшийся от сына, который так неожиданно отправился ко всем чертям. А затем напечатаем отчет».
Когда он заканчивал печатать, вернулся Хакетт.
— Нет, ты подумай! — с порога начал он. — Этот наезд, когда водитель смылся, Сорок свидетелей — и, соответственно, сорок различных описаний машины. Не раскроем, можно хоть сейчас ставить на деле крест.
— Сперва поработай над ним немного, — отозвался Мендоза. — В нашем случае порой приходится получать результат из ничего, Артуро. Что-нибудь может появиться. Да, кстати, мы потеряли Довера, — он рассказал всю историю, и Хакетт выругался.
— Не то чтобы великая потеря, но теперь второго слегка отшлепают и отпустят.
— Как выпадут карты. — Мендоза подписал готовый отчет о смерти Довера, откинулся на спинку кресла и закурил. — Меня занимает эта красивая блондинка. Судя по всему, ее давно должны были хватиться и заявить. Вот мне и интересно…
— Не надо, — сказал Хакетт, — лишних забот. Всему свое время.
— Чего у нас, конечно, никогда нет, — проговорил Мендоза.
Тут вошел сержант Лейк. Он был краток:
