всадников.
Павел поднял голову, сбросил с себя кабаницу и покрыл ею лежащую без сознания девушку.
Начальник отряда, усатый детина, остановил перед Павлом коня.
– Ваша милость, – промолвил он, – не вы ли господин Павел Грегорианец, поручик хорватского народного войска?
– Да, я, – ответил тот.
– Меня с десятью всадниками послал в ваше распоряжение господин Блаж Пернхарт, капитан его цесарского величества. Десятник Джюро Менцингер ждет приказа вашего благородия!
– Вы немного опоздали, но хорошо, что прибыли! – сказал Павел. – Десятник! Я, дворянин Павел Грегорианец, поручик хорватского народного войска, застал этих двух злодеев, когда они с оружием в руках напали на большой дороге на старика и девушку, дабы причинить зло их душе и телу. Подобных разбойников в лесу немало, вы по мере сил их ловите, этих же двух, явно нарушивших божеские и человеческие законы, передаю вам, делайте с ними что положено.
– Слушаюсь, ваше благородие, – ответил десятник и обратился к латникам: – Пятеро вперед в лес, пятеро мечи в ножны и спешиться, – и он указал на Црнчича и Первана.
Цирюльник стал бледнее полотна, он то закрывал глаза, то широко открывал их, чтобы видеть все происходящее.
– Милош, – сказал Павел, – выпряги-ка мертвую лошадь, а на другой отвези девушку в Загреб, к золотых дел мастеру Крупичу. Садитесь и вы, добрый старче, – обратился он к Арбанасу, – возвращайтесь в город и расскажите Крупичу все, что видели. Я поеду за вами!
– Хорошо, хорошо! – пролепетал испуганный старик. – Сейчас я не поехал бы к себе и за каменный дом! Разбойники, да простит господь их прегрешения. Но старый Крупич, он уж… впрочем, он сам виноват, сам!
Пятеро латников сошли с коней. Связали лжеиспанцев и повели их в глубь леса. Харамия, старик и девушка поехали на телеге в сторону Кралева брода. За ними последовал и Павел.
– Эй! – крикнул Шимо своему гостю на чердаке. – Послушайте, мастер Грга, вы и на сей раз охотились за молодухой, и снова дело не обошлось без драки и разбитых голов; слава богу, я не попал в эту кашу! Прощайте Ивша и Лацко. Бедняги! Царство вам небесное. Чего доброго, эти железные черти явятся и сюда. Если молодой господин найдет вас здесь, он не станет спрашивать, почем фунт пеньки. Случается, что этот товар отпускают и даром! Да, да, натерпелся я страху из-за того попа. Было бы мне вас жалко. Так за здорово живешь и в царствие небесное попадешь, ахнуть не успеешь!
– Замолчи, змея! – прошипел в бешенстве брадобрей, но тут же стал умолять: – Шимо, ради бога, спрячь меня, эти разбойники, чего доброго…
– Ладно, ладно, ведь и я христианин, когда с ножом к горлу приступят! Вон вам дымарь, где коптится рыба. Полезайте туда через дыру, и сам черт вас не сыщет! Немного смрада, немного дыма, но это пустяки, раз речь идет о голове!
Грга нерешительно забрался в дымарь. Дым ударил ему в нос, в глаза. Он чихнул.
– Будьте здоровы, мастер! – крикнул Шимо снизу. – Насморк у вас, что ли? Оно конечно! Осень! Ну, я иду, сейчас явятся эти черти, поработаю веслом.
– Паромщик! Эй, лентяй! – загремел голос Милоша. – Выходи к парому, или я тебя выгоню из логова огоньком, как лису из норы.
Сердце цирюльника екнуло.
– Иду, иду, витязь! – и Шимо выбежал из хижины. – В чем дело? Вы, кум Арбанас, обратно и девушка тоже. Что случилось? Скверная дорога?
– Беда! – ответил старик, идя к парому. – Злодеи, антихристы убили лошадь, меня в грязь бросили, девушку увезти покушались.
– Ого! – удивился Шимо, покачивая головой, – Грех какой! Злые нынче люди, лютые, хранят нас господь от всякого зла! И что же потом?
– Как следует мы с ними разделались, как следует! – улыбаясь, промолвил старик. Он продолжал бы болтать ц дальше, если бы на паром не вскочил Павел. Шимо съежился, взялся за весло и вскоре переправил всех на другой берег.
У Чоколина отлегло от сердца; он знал, что Радак уехал. Выбравшись из дымаря, Грга стряхнул с себя сажу.
– Но кто, какой дьявол разом порвал мою хитро сплетенную паутину, кто выдал тайну? Ох, попадись он мне в лапы, – брадобрей застонал и сжал кулаки, – вонзил бы ему ногти в горло!
В этот миг послышался топот. Цирюльник вздрогнул. Посмотрел в дыру. Мимо хижины проскакали латники, за ними поднималась пыль.
– Слава богу! – вздохнул Чоколин. – Теперь я в безопасности!
Он спустился с чердака. Тем временем подошел и Шимо.
– Ого-го! Да вы, мастер, так черны, будто с самим антихристом целовались! Тесновато было? А почему господин Павел вмешался в это дело?
– Дурак, – бросил Грга, – ему тоже приглянулась девушка!
– Ах так? Значит, и отец и сын? Молодцы!
– Сейчас мне надо уходить, – угрюмо буркнул цирюльник. – Черт, не солоно хлебавши. Хорошо меня встретит господар Степко. Нынче мы дали маху. Ничего, ничего! Случай еще представится. А насчет меня ты помалкивай. Прощай!
– Буду нем как рыба! Прощайте! – ответил паромщик. – Но разве вы не на переправу?
