– Поторопись, не заставляй пас всех ждать.
– Мы куда-то едем?
– Да, в дом Петулы. В «Роли» для нас слишком тесно, и нехорошо, что мистеру Эвистоку приходится делить комнату с незнакомцем. – Выражение ее лица было бесстрастным. – Я уже предупредила хозяина, что мы уезжаем сегодня утром, и сейчас Филдинг будит мистера Эвистока. – Каролина отметила, что мать называет Рэя подчеркнуто официально: «мистер Эвисток».
Каролина между тем надела платье, и Вирджиния застегнула ей крючки.
– Полагаю, нам не мешало бы позавтракать. – Каролина взглянула на исхудавшую сестру.
– Вирджиния спустится вниз, возьмет там горячих лепешек и булочек, а также бочоночек горячего сидра, и мы все
Каролине очень хотелось признаться матери, что она сочеталась с Рэем тайным браком, но Летиция поддерживала легкую беседу, не допускавшую душевных излияний.
– Ну вот и все. Оставь волосы в покое, прикроешь их капюшоном. – Она бросила Каролине плащ и направилась к двери.
– Будет ли у нас экипаж? – спросила Каролина.
– Уже заказан.
Каролина, взяв перчатки, последовала за матерью. Внизу, в общей комнате, к этому времени уже многолюдной, их ждали члены семьи. Вирджиния стояла с большим узелком, куда были упакованы горячие булочки и прочая снедь, составляющая гордость кухни «Роли». Рэй Эвисток, улыбаясь, смотрел, как дамы спускаются по лестнице. Вид у него был такой свежий, будто он спокойно проспал всю ночь. Рэй, опустив на пол бочонок с горячим сидром, помог Каролине натянуть перчатки.
Филдинг мрачно огляделся, словно пытаясь отыскать Дункана Брэмвея, и, когда Летиция нетерпеливо сказала, что им пора отправляться, предостерег жену:
– Лошади могут увязнуть в снегу.
– Вздор! Ехать недалеко, скоро они отдохнут в конюшне Петулы. – Летиция решительно направилась к экипажу, хотя двор был завален снегом, но Рэй остановил ее:
– Позвольте мне отнести вас, миссис Летиция.
– Я сам понесу Летти, а вы позаботьтесь о девочках. – Смирившись с необходимостью, Филдинг подхватил на руки свою драгоценную ношу, а Рэй оглядел девушек.
– Начну с мисс Вирджинии.
Вирджинию явно обрадовало, что о ней так заботятся. Когда Рэй поравнялся с Каролиной, та прошептала:
– Кого-кого, а меня мать не одурачит. Она знает, что Брэмвеи спят допоздна, и хочет уехать пораньше, чтобы избежать столкновения между Филдингом и Дунканом. Кстати, мать знает и о нас: о том, где мы провели эту ночь.
Рэй вздохнул:
– Не станет же она выговаривать мне за то, что я сплю с собственной женой?
– Мама же не знает, что я твоя жена, – возразила Каролина. – Она ничего не сказала, однако, по словам Вирджинии, видела, как хозяин втаскивал Хэдлстона по лестнице. – Тут Каролина умолкла и вопросительно взглянула на него.
Рэй иронически пожал плечами, словно хотел сказать: чему быть, того не миновать.
По чистому, еще не тронутому снегу они добрались до кирпичного, с зелеными ставнями дома тети Пэт. Высокие трубы были покрыты снежными шапками, снег лежал на самшите и подрезанной живой изгороди из молодых дубков. Когда они подъехали к дому, снег стал падать с карнизов и с крыши. Ухоженный сад тети Пэт, очаровательный летом, засаженный фруктовыми деревьями и украшенный газоном, а также резными скамьями, установленными под высокими акациями, из-за снега стал почти неузнаваем.
– Дом тети Петулы, похоже, выдержал натиск ветра и снега, – заметила Летиция, взглянув на слуховые оконца и деревянный молоток, прикрепленный к знакомой зеленой двери.
– Я же уверял тебя, что здесь все в порядке. – Филдинг помог жене выйти. – Но у тебя, видите ли, были дурные предчувствия. – Он фыркнул и протоптал сапогами дорожку к двери.
Когда Каролину внесли в дом, она с неожиданной тоской вспомнила, сколько счастливых часов провела здесь, где чувствовала себя более любимой, чем в своей семье. Но находиться в этих неуютных холодных комнатах в отсутствие тети Пэт ей не хотелось.
– Мы всегда проводили здесь каникулы, – задумчиво сказала она Рэю. Окинув все взглядом, Каролина словно воочию увидела, как этот дом залит светом ярких рождественских свечей, украшен зелеными ветками падуба с алыми ягодами, ветками лавра, омелы и самшита; она будто слышала голоса, распевающие рождественские гимны, и стук молотков. А из кухни тогда доносился запах фруктовых пирогов и смешивался с ароматом поленьев гикори.
Пока мужчины растапливали камины, где предусмотрительно оставили дрова, дамы постелили в столовой скатерть, поставили столовые приборы, положили по тарелкам булочки и разлили по кружкам сидр, привезенный из «Роли».
– Я хочу взять сильную, хорошо отдохнувшую лошадь и сегодня же вернуться в Левел-Грин, – допив кружку теплого сидра, сказал Филдинг жене.
– Филдинг, плантация обойдется и без тебя. Он нахмурился:
– Я не могу допустить, чтобы девочки оставались одни.
