– Горе, беда, мистер Том! Ночью кто-то взорвал корабль! В дальнем борту дыра – лошадь проедет. Пожар-то мы к утру сбили, но на плаву едва держимся, воду помпами [8] качаем.
– Кто взорвал?! – захлёбываясь от боли и злости, выговорил я.
– Чужие люди ночью, мистер Том, незаметно на шлюпке подошли и влезли на палубу. Но мы не спали, мистер Том, мы сразу их взяли в кольцо, а они заряд взорвали, у них с собой порох был. Вместе с собой взорвали, вот дикари-то! Едемте скорее, мистер Том, мы не знаем, что делать!
Мы медленно спустились в шлюпку. Нас осторожно приняли и усадили: знают, похоже, что я ранен. Шлюпка отвалила от каменного мола и рванулась к “Дукату”.
– Из наших кто пострадал? – спросил я убитого горем боцмана.
– Только не бейте меня, мистер Том, – понизив голос, прогудел Бариль, и хитроватая ухмылка полезла на его лукавую рожу. – Всё это я кричал для толпы на берегу. Мистер Стоун приказал. А мы все живы, и корабль целёхонек.
– Как? А что это? – я ткнул пальцем в горелый, с сильным креном “Дукат”.
– Нападение, мистер Том, было настоящее. Из наших четверо ранены. Из гостей взять никого не удалось – бились, как бешеные. Пришлось порубить их всех, и все сейчас лежат на палубе, парусом прикрыты. Мистер Стоун распорядился, чтобы вам показать. А заряд-то, что они с собой привезли, мы в их же шлюпку спустили, завели за дальний борт, чтобы с берега не различили, да взорвали. Тут же облили корабельный-то борт смолой и подожгли. Ну как будто у нас пожар. А как только смола до дерева выгорела – потушили. Потом все пушки перетащили на одну сторону, и балласт, и груз в трюмах. Славный получился крен, а?
– Гад ты, Бариль.
– Но, мистер Том! Мистер Стоун сказал, чтобы горе было натуральным. Чтобы даже вы поверили. Он сказал, что на берегу обязательно будет кто-то из тех, кто ночью нападавших-то послал! Ну, чтобы узнать, как вышло дело. Мне велено кричать и плакать. И чтобы лицо было растерянное. Вот и всё, мистер Том, а я тут ни при чём вовсе. Не будете бить?
– Нет, Бариль. Я тебя по-другому накажу.
– О-ох! А как?
– Выпьешь две пинты рома и пойдёшь спать.
– Хо-о! – протянул кто-то из гребцов. – Мне бы такое наказание!
Бариль бросил в сторону голоса короткий, пристальный взгляд и ссёк его, как топором. Порядок на корабле, порядок.
И в самом деле. Несмотря на крен – всё на местах, палуба прибрана, паруса обтянуты. На баке – бугорчатый, в бурых кровавых пятнах брезент. Возле него, поджидая нас, стояли Давид и Энди Стоун. Мы подошли, поздоровались.
– Открывайте, – нетерпеливо сказал я.
– Ох ты-ы! – воскликнули разом я и Бэнсон, когда матросы проворно закатали брезент. Одиннадцать тел, среди них – мускулистый и смуглый, в атласных, залитых кровью штанах. Лицо закрыто занавесью с глазами-дырками. Не наш, точно, но вот и наш – с краю, и тот же наряд, и та же маска. Только в груди сбоку – огромная рана. Лежит чуть в стороне от прочих. Чёрная ткань маски обтягивает череп, топорщится на носу и подбородке.
Я кивнул матросам, они сдёрнули маски с лиц.
– Турки! – изумлённо вскричал Бариль.
Да, похоже. Коричневые, с горбатыми носами лица. Бритые головы.
– Как узнал? – спросил я боцмана.
– Да уж встречался. Три года в южных морях, кое-чего повидал.
– “Бисмиллях” – турецкое слово?
– Точно так. Только не совсем турецкое. Восточное. Общее.
– Что значит?
– Это они кричат – “во имя Аллаха”.
– Так. Значит, один бисмиллях повёл команду на нас с Бэнсоном. Второй – отправился взрывать “Дукат”. Значит, в карете был ещё и третий. И он, вероятно, до сих пор где-то здесь.
– В какой карете? – озадаченно спросил Давид.
– В которую среди белого дня на улице запихнули Эдда и Корвина и увезли в сторону порта.
– Когда? – спросил он, стремительно бледнея.
– Вчера днём. Но, по-моему, это ещё не самое страшное. Вот послушайте, братцы. Днём, выбрав подходящий момент, уверенно и быстро забрасывают мальчишек в карету. Увозят в сторону порта. Вечером четырнадцать человек нападают на нас с Бэнсоном, и снова чувствуется добротная подготовка. Кто-то очень желает несомненного, безупречного успеха в деле. И этот кто-то денег не жалеет. Затем. Ночью приплывают десять человек, чтобы взорвать “Дукат”. И, братцы, ради простой прогулки или пьяного развлечения такую команду никто собирать не стал бы. Я ещё расспрошу, как вам удалось их одолеть. Заряд у них был большой?
– Железный бочонок с порохом. Если бы ударило на палубе – пробило бы до самого киля. (Это Бариль.)
– Вот так. Следовательно, потопить или хотя бы вывести из строя нашу посудину им крайне важно. Почему? А вот почему, братцы. Этот кто-то увёз близнецов морем. И сделал всё возможное, чтобы не было
