– Сколько ты хочешь за мальчика? – спросил, не оборачиваясь, Август у хозяина Эдда.
Пират вытаращил единственный глаз, выпуклый, в красных прожилках. Вместо второго глаза на его чёрной повязке был вышит белый череп с костями.
– Турок обещал сто тысяч пиастров!
– Сто тысяч, – проговорил задумчиво Август. – Это круто. Пузо не лопнет?
– Чего это лопнет-то, если дают? И за второго обещано столько же. Может, они драгоценные, близнецы-то. Может, они королевские дети!
Прибежал ещё монах, принёс наш мешок с золотом и оружие. Трепетной рукой я схватил было Крысу, но тут же равнодушно отложил в сторону – медленно, напоказ.
– Это тот человек, кто записался как Томас Локк Лей, – сообщил, взглянув мне в лицо, монах.
Август кивнул, а я, наклонившись, развязал мешок и высыпал содержимое прямо на землю. Монеты, камни, золотые изделия. Из того, пиратского сундука, с кладом.
– На сколько здесь? – спросил Август монаха.
Тот стал считать монеты и оценивать вещи.
– Я знаю! – завопил вдруг пират. – Эту добычу я знаю! Мы же с Джеком Лукавым взяли тот клад и поделили! Это его доля, она была на новом его корабле, на “Дукате”!.. То есть на вашем корабле, – осторожно поправился он, встретив мой взгляд.
– На восемьдесят две тысячи пиастров, – сообщил нелгущий монах.
– Добавь из моих восемнадцать, – сказал Август. – И отдай этому, пусть будет доволен. Всё. Ребёнок теперь не его.
– Спасибо, – порывисто вздохнул я. – Верну завтра утром.
– Нет. Подарок.
– Принять не могу…
– Эти уж мне англичане! Как с вами сложно! Что ни англичанин – то просто король шведский! Ну, прими, как плату за беспокойство!
– И так не могу. В беспокойстве сам виноват. Надо было отдать деньги, потом уж клёпку пилить…
– Принёс! – выпалил подбежавший легионер.
В руках у него был мой бочонок. Я протянул руку, взял.
– Всё просто. В-в-вот… так! – и я разъял его на две половинки.
Глаза хозяина Города горели неподдельным огнём восхищения. Он вертел бочонок в руках, всматривался в устройство.
– Собственно, я и делал-то его для того, чтобы встретиться с тобой и просить помочь мне с мальчишкой…
– Властелин! – перебил меня подбежавший монах. – За стенами люди в красных рубахах рассеяли рынок. Они вырезали целый торговый ряд, человек тридцать!
Я вскочил, глянул тревожно. Август встал, протянул мне руку.
– Томас Локк Лей! Здесь ты всегда найдёшь приют и защиту. Без денег. Монахи запомнят тебя. Жаль, что в Диком Поле – не мои законы. Там справляйся уж сам.
Я пожал ему руку, сказал:
– Завтра я попрошу у тебя приюта для другого человека. На время. Это женщина.
– До свидания, Томас.
– До свидания, Август.
И мы поспешили к воротам.
ДИКОЕ ПОЛЕ
Ещё год назад в смертельной ситуации сердце моё прыгало бы где-то у горла. Сейчас же оно билось в груди, в надлежащем ему месте. Билось ровно и мощно.
За какую-то минуту наша компания домчалась до ворот. Компания маленькая, но безупречная. Как сбитая в ком тугая, сжатая сила. Как пушечное ядро.
Видел я кровь, и привык уже к крови, но то, что открылось за воротами, меня потрясло. Чуть больше десятка людей в красных рубахах бродили среди кучи трупов, человек в тридцать или сорок и, изредка наклоняясь, добивали раненых. Они вырубили целый ряд торговцев табаком. Весь остальной рынок цепенел в жутком молчании. Застыли торговые ряды – и оружейные, и одёжные, и ромовые, и рыбные, и мясные. Стояли неподвижно под своими цепями приведённые на продажу рабы. Стояли рядом их временные владельцы. Несколько сотен бывалых пиратов смотрели на кучку безумцев и ничего не предпринимали, ничего.
– Бариль! – ошеломленно выговорил я. – Что это здесь?
Боцман с бледным и мертвым лицом шагнул ко мне, протянул руку, подбросил в ладони недлинный изогнутый нож.
– Это их, – малопонятно сказал он и отбросил нож в сторону трупов.
– Так что же? – поинтересовался я, успокаивая дыхание.
