значит, как…»
«БЛАГОРОДНЕНЬКИЙ ДАЙ»
Громкий визгливый крик и дробный стук бамбуковой палки оборвали сладкий утренний сон. Слик как будто и не ложился. Он стоял, едва различимый в сером мареве уплывающей ночи, и стучал о длинный стол-дверь. В руках у него были большие, на короткой цепочке, часы. «Ну да, - подумал, протирая глаза, Пит. - Он же днём отсыпается». - Хватит спать, дармоеды! Черви навозные! На работу! В порт, на работу!
Стадо маленьких человечков запищало и зашевелилось. Зашлёпали босые ножонки - и возле гальюна выстроилась небольшая очередь.
– Новенький! - крикнул тем временем Слик. - Возьми вот это! Надень!
Пит торопливо подбежал и взглянул. На столе лежала маленького размера одежда, - дорогая, дворянская. Бархат, шёлк, золотые нити. Прекрасные туфли с блестящими пряжками. К Питу подошёл чем-то озабоченный Дэйл и помог выбрать подходящие по росту предметы. Переодевшись, Пит понял, что вот сейчас-то и начнётся то неведомое, неотвратимое, страшное, за что Слик заплатил пятьдесят фунтов компракчикосам. Он поднял глаза - посмотреть, что поделывает его новый хозяин - и увидел его, присевшего перед Шышком. Огромное чрево Слика висело, почти касаясь пола, а толстые бесформенные колени были широко расставлены в стороны. Он весьма напоминал чудовищную человекообразную жабу. И занималась жаба злодейским, пакостным дельцем: заскрипел, вращаясь в нарезах, тронутый ржавчиной винт, и жалобно закричал вмиг взмокший от боли Шышок.
– Какая хорошая костоломка! - не обращая внимания на этот крик, проквакала жаба. - Ещё пару недель - и ноги окончательно скрючатся. И тебя можно будет выпускать на работу. А шины будем накладывать только на ночь.
Слик с трудом встал, направился к своему ложу в алькове. И там, отмыкая шкафчик с едой, сказал сам себе:
– Нужно найти хорошего кузнеца и заказать ещё одну такую же костоломку. Очень, очень полезная вещь.
«Если я сейчас вместе со всеми пойду в порт, - подумал, разглядывая новые туфли преобразившийся Пит, - то сразу сбегу. Из Плимута кораблей уходит достаточно.
– А ты, - эй, ты! - вдруг выкрикнул Слик и направил в сторону Пита длинную тонкую страшную свою палку, - если ты, мерзавец, сбежишь - я твоего друга буду бить до тех пор, пока он не перестанет дышать. Помни.
Пит торопливым, непроизвольным движением быстро кивнул, и это безмолвное обещание было тем более убедительно, что тут же принеслась откуда-то и прочно осела в голове уверенность в том, что он действительно не сбежит. Нельзя, чтобы Шышок умер из-за него. Невозможно. Как жить- то потом? Гадина Слик. Какой умный…
Торопливо шлёпая босыми подошвами и поёживаясь, многоголовая компания высыпала во влажное и прохладное по осенней поре утро. Земля была холодной, и Пит, вышагивая в своих крепких туфлях, испытывал неловкость от того, что многие из его новых товарищей подпрыгивают на ходу, словно на раскалённой и обжигающей сковороде.
– Слушай внимательно, - сказал Питу Дэйл. - Тебе за день нужно собрать ровно фунт. Слик - скотина. Он понимает, что для новичка - это огромные деньги, но если ты не выложишь вечером фунт, то есть двести сорок пенсов - он возьмёт палку и добудет из твоей спины крови. Так что старайся.
Сзади тяжело ухнул закрывший вход в туннель камень.
– Видишь дыру в стене? - продолжил деловито бормочущий Дэйл. - Вечером приходи сюда и жди. Мы только здесь ходим. Очень удобно, пролезает только маленький человек, а взрослый - ни-ни. Стена же высокая, видишь? Нипочём не залезть. Забирайся вечером в эту дыру, жди остальных, - и к воротам. Камень видел, что вход открывает? Вот, это ворота. Если не соберёшь в первый день фунт - скажи мне, я добавлю. У меня есть припрятанные монетки. Кстати, сегодня нужно будет сходить к тайнику, достать одну золотую: помнишь, я вчера обещал?
– Но, - неуверенно спросил Пит, - ты говоришь, что можешь дать мне недостающую сумму… почему же не дал вчера тем, у кого не хватило и кого высекли?
– Я даю только в крайнем случае. Все это знают. Если помогать очень часто - то обязательно кто- нибудь сядет на шею. Это во-первых. А во-вторых, если все и всегда станут приносить полную сумму, то Слик эту сумму обязательно увеличит.
– А, понятно.
– Теперь - главное. Что ты должен делать. Ты теперь - благородненький дай.
– Благородненький - понимаю. А что такое «дай»?
– «Дай»? Теперь это самое главное слово в твоей жизни. Ты слушай, сейчас всё поймёшь. У тебя лицо умного и красивого дворянского сына. Ты выбираешь в порту богатого дворянина. Обязательно из тех, кто идёт с дорожными вещами на корабль: у отправляющихся в путешествие всегда с собой много денег. Хорошо, если дворянин будет с дамой: или захочет перед ней показать щедрость и благородство, или она сама попросит его о щедрости. Ты вежливо, и с достоинством поклонись и, как вы, аристократы, умеете, - гладко, разумно сообщи о беде: ты приехал только что из Америки, и в Плимуте отстал от кареты. Пьяный дядя забыл тебя, когда ты отошёл по нужде. А тебе нужно в Лондон, где тебя ждёт больная и очень любящая тебя мама. Смутись и попроси денег на дорогу до Лондона. Спроси фамилию дворянина, обещай немедленно выслать. Ври смело, уверенно. Если за день обработаешь таким образом человек пять - фунт у тебя будет.
За этими разговорами добрались до начинающего просыпаться порта. Здесь несколько маленьких оборванцев присели на камни и, откинув лохмотья, обнажили застарелые раны и язвы. Пит видел, как они, отсыпав друг другу в ладошку, растёрли подсохшие за ночь язвы чёрным молотым перцем, и один малыш, закусив от боли губу, завертелся волчком, зажав рот худыми исцарапанными руками.
– Зачем это они? - спросил Пит.
– Раны сейчас покроются коростой и гноем. Чем неприятнее вид - тем больше денег дают.
– А сколько они должны приносить денег?
– По разному. Кто десять пенсов, кто двадцать.
– А я - двести сорок?!
– Ты - инструмент очень важный. Был когда-то у Слика благородненький дай, который взял за день четырнадцать фунтов.
– А где он сейчас?
– Сбежал. Какой идиот станет терпеть палку Слика, когда в кармане такие деньжищи?
– И за него никому не попало?
– Он очень хитро сбежал. Упал в воду с пристани, и вынырнул за бортом ожидавшей его шлюпки, и отплыл потихоньку. А все решили, что он утонул. Так и Слику сказали. Он даже плакал. Да, брат, четырнадцать фунтов - огромные деньги. На них можно открыть собственную пекарню.
Тем временем на пристани появились первые рабочие, торопливо шагающие в доки.
– Всё, - сказал Питу Дэйл. - Держись кораблей, которые сегодня должны отплыть, говори своё «дай!», - и берегись полисменов.
И Пит побрёл, зябко поёживаясь, к причалам.
Как ни странно, деньги он «заработал» в первую же минуту. К одному из кораблей шёл невысокого роста человек, в дорожной одежде, со шпагой. Пит издали поклонился ему и, когда человек, на ходу слегка кланяясь в ответ, приблизился, мальчишка сказал:
– Прошу прощения за беспокойство, но не позволите ли вы обратиться к вашей милости?
– К вашим услугам, - ответил, останавливаясь, человек. - Чем могу быть полезен?
– Я в беде. Вчера мы приехали из Америки, я и мой дядя. Он, ступив на землю, выпил от радости, и
