– Привет! - сказал Пит. - Ловко работаете!
Над корзиной приподнялась крышка и оттуда выглянула голова вчерашнего пятилетнего человека. Но Пит с изумленьем увидел, что это вполне взрослый человек, только очень маленький, из тех, кого принято называть лилипутами. Обитатель корзины повёл глазками вправо-влево, уставился на Пита и грозно сказал:
– Не болтай.
– О чём? - не понял Пит.
– Кошелёк видел?
– Да.
– Так вот - не болтай. Слик чтоб не узнал.
– Что я, не понимаю? Маленький совсем был кошелёчек. В таких кухарки держат два или три шестипенсовика - на нитки да пуговицы.
– Тебя - не помню - как звать-то?
– Пит.
– А я - Баллин. А этот вот неуклюжий кабан - Гобо.
И малютка Баллин, размахнувшись, звонко хлопнул ладошкой по темени снимающего корзину Гобо.
– Кабан! - повторил Баллин. - Задел «папу» корзиной! Носить разучился? Скажи «ножке» спасибо - заболтала его. Смотри, какой ушёл бы «папа», смотри, смотри!
Баллин поднял со дна корзины кошель и раскрыл его.
– Фунта три, или больше! Всё, сегодня идём к стене, будем делать тайник, как у Дейла. Чёртов Слик, гниль, слякоть, теперь каждый вечер будет корзину обшаривать.
– Конечно, конечно идём, Баллин! - кивал шлёпнутой остромакушечной головой Гобо. - Вот только для Слика нужно что-нибудь из еды прихватить!
– Уже прихвачено! - надменно произнёс Баллин, доставая со дна и приподнимая над краем корзины длинную палку кровяной колбасы.
Пит едва начал подумывать о том, что и ему хорошо бы что-нибудь прихватить - купив, разумеется, а не рискуя попасться на краже, - как вдруг перед ними вырос запыхавшийся Дэйл.
– О, и ты здесь, - торопливо сказал он Питу. - Вот хорошо. Гобо, бросай Баллина. Городские пришли.
Пит не понял, что это значит, но то, как вдруг изменилось лицо горбуна, заставило его насторожиться. Примолк и Баллин, и, выбравшись из корзины, с озабоченным личиком взвалил её на себя и потопал, семеня кривыми ножонками, в сторону дома. А Дэйл бросился бежать, и горбун припустил за ним со всех ног, и так же поспешно подхватился в бег Пит.
Они добежали до каких-то развалин и здесь встретились с четырьмя мальчишками из их компании.
– Не проходили ещё? - спросил Дэйл.
– Нет, - ответил один из мальчишек. - А ты привёл всего лишь двоих?!
– Больше нет никого, - сказал, отдуваясь, Дэйл. - Может быть, Бубен приведёт ещё Тёху.
– Поздно, - вдруг сверху, со стены спрыгнул ещё один
мальчишка, не замеченный Питом. - Идут.
– Ну, давайте, братцы, - торопливо сказал, быстрыми жестами вверх-вниз вытирая ладони о грудь, Дэйл.
Потом шагнул к Питу и проговорил:
– Бей только руками или ногами. Зубами тоже можно. Но не бери ни камня, ни палки: потом обязательно выследят и убьют.
Пит не понимал, что происходит, но рассуждать вдруг стало некогда: послышался шум торопливых шагов и на покрытый привявшей травою пятак, между двумя полуразрушенными стенами, вышли восемь одетых в лохмотья мальчишек.
– Ччёрт, - сказал передний, резко остановившись. - Говорил тебе, что в развалинах могут подкараулить. А ты всё - «полиция хуже, полиция хуже»!
– Да, - сказал кто-то рядом с ним. - Портовые теперь не отпустят.
Они сжали кулаки и двинулись вперёд, и так же решительно пошёл вперёд Дэйл.
– Ну что, крысы, - сказал он негромко. - Опять в чужой амбар влезли?
– Пропусти лучше, Дэйл! - отвечали ему. - С тобой - шестеро хлипких, а у нас - восьмеро крепких.
– Вас один раз отпусти, - кивнул Дэйл, - на второй раз вы порт займёте, а мы пойдём у конюшен работать.
– Ну, на этот раз ты своих-то не успел всех собрать, - ответил уверенный голос. - Пропусти, или останешься без зубов.
И эта угроза была подкреплена: прибежал, громко топая, и девятый, и встал в один ряд с нарушителями территории.
– Может, решим поединком? - спросил, продолжая подступать, Дэйл.
– Нашёл дураков, - отвечали ему. - Тебя в поединке- то кто одолеет?
И - Пит ахнул - бросились на Дэйла сразу с двух сторон, быстро, без предупреждения. Прыжком расставив в стороны ноги, Дэйл как будто врос ими в землю, и, качнувшись, ахнул кулаком по лицу одного из напавших (тот рухнул и не поднимался) и, сцепившись со вторым, закувыркался по холодной земле.
Заревел диким зверем горбун и бросился на подмогу. Сердце у Пита бешено колотилось. Ладони вспотели, и лоб покрылся испариной, и вдруг он, не помня себя, что было сил завопил и бросился к клубку облепивших упавшего Дэйла мальчишек. На его стороне было всего трое относительно взрослых бойцов - сам Пит, Дэйл и горбун, остальные пятеро - мелюзга. Пит пнул под коленку (о, какая удача - крепкие туфли!) и свалил одного, но тут насели на него сразу двое и он только и делал, что отбивался.
Утих яростный вихрь; сражающиеся отпрянули в стороны - для передышки. Рядом с Дэйлом стояли лишь Пит и Горбун, и ещё двое, перегнувшись пополам, старались восстановить сбитое дыхание. А напротив стояли семеро. Остальные, постанывая, отползали прочь. Прошло несколько секунд - и семеро, сжав кулаки, бросились разом. Дэйл, прыгнув вперёд, снова сильным ударом свалил одного и схватил ещё двоих за рвущиеся с треском лохмотья. Повторил подвиг и Пит - ударом туфли выключил из драки, на его взгляд, самого опасного - высокого, крепкого противника, но снова, вскидывая руки, словно мельничные крылья, был вынужден отступать от двоих. Споткнулся, упал - и, обхватив чью-то ногу, тоскливо подумал: «Деньги! Кошелёчки-то снимут…»
И вдруг послышался торжествующий визг.
– Бубен! Бубен пришё-о-ол! И с ним - Тёха!
Пит поднял голову, посмотрел. К дерущимся бежали двое - маленький, вскидывающий ноги, как заяц, мальчишка с совершенно круглым и белым, словно диск барабана, лицом, и высокий детина с узкими глазками, растянутыми над крепкими скулами в щёлочки, как у китайца.
«Китаец», взмахнув огромным костистым кулаком, ударил, - и ещё, и ещё. Трое свалились на землю.
– Давай, Тёха! Бей их! - кричал кто-то из павших в первой схватке бойцов - голосом, наполненным и болью, и ликованием.
– Бей их, Тёха! - заорал было и Пит, понимая, что пришла решающая исход схватки подмога, - заорал, но, лязгнув зубами, захлебнулся и опрокинулся навзнич.
Очнулся он от влаги и запаха. Терпко пахло вином. И, ещё не открыв глаз, он понял, что это и есть вино, и льют его ему прямо на голову.
Пит фыркнул и сел. Лицо ему тотчас отёрли. Он посмотрел - кто. Дэйл, избитый до неузнаваемости, улыбался. Отбросил пропитавшуюся вином тряпку. Сказал:
– Ну, Пит, ты даёф. Тлоих на фебя фзял. Молодеф.
Пит, пошатываясь, встал. Воды не было, и поверженных отливали отобранным у чужаков вином. Сами чужаки неподвижно лежали тесным рядком, и над ними ходил, добродушно улыбаясь, дурачок Тёха. Пит уже видел раньше таких людей - с узкими глазками, слабоумных, которые были добры и незлобивы, но послушно делали всё, что им скажут. Как вот сейчас - он ходил вдоль ряда и, стоило кому-то чуть пошевелиться, как
