старым холостяком и смеялась, что я собираюсь выйти за человека, который годится мне в отцы, я всегда защищала вас и говорила, что, по-моему, вы вовсе не такой уж противный, и уверяла, что из вас получится отличнейший муж.
Сэр Питер Тизл. И вы были правы в своем пророчестве, и мы теперь будем счастливейшими супругами…
Леди Тизл. И никогда больше не будем ссориться?
Сэр Питер Тизл. Никогда! Хотя при этом, дорогая моя леди Тизл, вам следует очень серьезно следить за собой, потому что во всех наших маленьких стычках, дорогая моя, если вы помните, любовь моя, вы всегда начинали первая.
Леди Тизл. Вы меня извините, дорогой мой сэр Питер, это вы всегда были зачинщиком.
Сэр Питер Тизл. Смотрите, ангел мой, будьте осторожны: противоречить — это плохой способ остаться друзьями.
Леди Тизл. Так зачем вы начинаете, любовь моя?
Сэр Питер Тизл. Ага, вот! Вы опять свое! Вы не чувствуете, жизнь моя, что делаете сейчас именно то самое, что, как вам известно, всякий раз выводит меня из себя.
Леди Тизл. Ну, знаете, если вам угодно выходить из себя без всяких к тому оснований, дорогой мой…
Сэр Питер Тизл. Ну вот! Вы опять затеваете ссору.
Леди Тизл. Нет, не затеваю. Но если вы такой сварливый…
Сэр Питер Тизл. Вот видите! Кто начинает первый?
Леди Тизл. Начинаете вы, и никто другой. Я ничего не сказала, но нет никаких сил выносить вашу вспыльчивость.
Сэр Питер Тизл. Нет-нет, сударыня, виновата ваша собственная вспыльчивость.
Леди Тизл. Я вам скажу, что вы как раз то самое, чем вас считала моя кузина Софи.
Сэр Питер Тизл. Ваша кузина Софи — дерзкая, нахальная замарашка.
Леди Тизл. А вы — толстый медведь, раз вы позволяете себе оскорблять моих родственников.
Сэр Питер Тизл. Пусть все терзания брака обрушатся на меня вдвойне, если я еще хоть раз сделаю попытку жить с вами дружно!
Леди Тизл. Что ж, тем лучше.
Сэр Питер Тизл. Нет-нет, сударыня, для меня очевидно, что вы меня никогда ни в грош не ставили и что с моей стороны было сумасшествием жениться на вас, наглой деревенской кокетке, отказавшей половине почтенных дворян по соседству.
Леди Тизл. А я говорю, что с моей стороны было безумием выйти за вас, старого волокиту, который так и остался бобылем в пятьдесят лет, потому что не мог найти ни одной, которая захотела бы его взять.
Сэр Питер Тизл. Вот именно, сударыня. Но это не мешало вам слушать меня с удовольствием; вам никогда еще не представлялся такой блестящий случай.
Леди Тизл. Неправда! Разве я не отказала сэру Тиви Террьеру, которого вы считали гораздо лучшей партией? Его состояние было ничуть не меньше вашего, и к тому же вскоре после нашей свадьбы он сломал себе шею.
Сэр Питер Тизл. Сударыня, между нами все кончено! Вы бесчувственное, неблагодарное… Но есть предел всему. Я считаю вас способной на что угодно дурное. Да, сударыня, теперь я верю слухам относительно вас и Чарлза, сударыня. Да, сударыня, вас и Чарлза не без оснований…
Леди Тизл. Осторожнее, сэр Питер! Вам лучше воздержаться от таких намеков! Беспричинных подозрений я не потерплю, предупреждаю вас.
Сэр Питер Тизл. Отлично, сударыня! Отлично! Раздельное жительство — как только вам будет угодно! Да, сударыня! Или развод! Пусть я буду спасительным примером всем старым холостякам! Сударыня, разведемся.
Леди Тизл. Я согласна, я согласна. Таким образом, дорогой мой сэр Питер, мы с вами снова единодушны, мы снова можем быть счастливейшими супругами и никогда больше не ссориться, не правда ли? Ха-ха-ха! Но я вижу, вы собираетесь вспылить, я не хочу вам мешать, и потому — до свидания.
Сэр Питер Тизл. Гром и молния! Даже рассердить ее и то мне не удается! О, я несчастнейший из людей! Но я не позволю ей оставаться спокойной. Нет! Я лягу в гроб, но выведу ее из себя!
Картина вторая
Трип. Пожалуйте, господин Мозес. Обождите минутку, я узнаю, можно ли… Как зовут этого джентльмена?
Сэр Оливер Сэрфес. Мистер Мозес, как меня зовут?
Мозес. Мистер Примиэм.
Трип. Примиэм? Отлично.
Сэр Оливер Сэрфес. Если судить по слугам, то никогда не поверишь, что хозяин разорен. Но позвольте! Да ведь это же дом моего брата!
Мозес. Да, сэр. Мистер Чарлз купил его у мистера Джозефа вместе с обстановкой, картинами и прочим в том самом виде, как он остался после старого хозяина. Сэр Питер считал это сумасбродством с его стороны.
Сэр Оливер Сэрфес. По-моему, продать его из скаредности было куда предосудительнее.
Трип. Хозяин сказал, чтобы вы подождали, господа. У него гости, и сейчас он не может с вами говорить.
Сэр Оливер Сэрфес. Если бы он знал, кто желает его видеть, он, может быть, так бы не ответил?
Трип. Нет-нет, сэр, он знает, что это вы. Я не забыл про маленького Примиэма, как же, как же.
Сэр Оливер Сэрфес. Отлично. А могу я узнать ваше имя, сэр?
Трип. Трип, сэр; мое имя Трип, к вашим услугам.
Сэр Оливер Сэрфес. Мне кажется, мистер Трип, служба тут у вас приятная?
Трип. Да, конечно! Нас здесь трое или четверо, и время мы проводим довольно недурно. Вот только с жалованьем бывает иной раз заминка, да и жалованье-то не очень большое, пятьдесят фунтов в год, а сетки для волос и букеты — свои.
Сэр Оливер Сэрфес
Трип. Кстати, Мозес, удалось вам учесть для меня этот векселек?
Сэр Оливер Сэрфес
