аромат. В спальне царил мрак, но до слуха Эшби донеслось шуршание простыней. Во рту у него пересохло. Полагая, что сошел с ума, Эшби двинулся к постели, ведомый вдруг пробудившейся к жизни частью своего тела, не до конца осознавая тот факт, что Изабель ждет его…
Вспыхнула стоящая на прикроватном столике лампа.
— Привет, Эшби.
Граф остолбенел.
— Оливия?
Женщина села на кровати, позволив простыне соскользнуть. Ореолы ее грудей выглядывали из-под прямых белокурых волос, ниспадающих на плечи.
— Ты потрясен. — Оливия улыбнулась.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Эшби. Воздух наполнился хрипловатым смехом.
— А ты как думаешь? Жду, когда ты присоединишься ко мне. — Оливия приглашающим жестом откинула одеяло, явив при этом взору Эшби молочно-белую кожу бедра.
— Ты замужем. — Только теперь Эшби понял, что в спальне пахло розами, а не ванилью.
— И это означает, что мы можем делать что захотим и никто не узнает об этом…
— Но почему ты пришла именно сейчас? Ведь прошло столько времени.
— В прошлом году я заезжала в Ланкастер-Хаус, но Фиппс не впустил меня.
По приказу Эшби.
— Одевайся.
Несмотря на то, что Эшби никак не мог остудить пыла своего изголодавшегося тела при виде красивой обнаженной женщины — неудивительно после того, что творила с ним Изабель, — он не хотел искать утешения на стороне. И уж точно не с Оливией.
Эшби отвернулся от постели и снял куртку. Однако мгновение спустя до его слуха вновь донесся шорох простыней, а потом две молочно-белые руки обхватили его за бедра.
Эшби отскочил как ошпаренный. Оливия, несомненно, научилась кое-каким уловкам за последние четыре года, и он был готов поклясться, что учителем был вовсе не Брэдфорд.
Полностью, обнаженная Оливия встала перед Эшби.
— Должна сказать, твои шрамы затянулись с тех пор, как я видела тебя в последний раз. — Она подошла ближе. — Я всегда питала к тебе страсть. Ни с одним мужчиной я не испытывала того, что с тобой, Эшби. Ты по-прежнему действуешь на меня как магнит.
В сознании Эшби промелькнули какие-то слова, сказанные сегодня Изабель, и теперь, стоя рядом с обнаженной красавицей, он не мог не почувствовать, что поступает нечестно по отношению к женщине, на которой собрался жениться. Эшби спокойно посмотрел на Оливию:
— Слишком поздно. Я не хочу тебя и, наверное, никогда не хотел. Одевайся. — С этими словами он постарался отойти как можно дальше от Оливии. — Последний раз повторяю: одевайся, иначе я позову лакея. — Эшби пытался дать Оливии понять, что едва сдерживается, чтобы не вышвырнуть ее из спальни.
Бросив на Эшби чувственный взгляд, Оливия выдохнула:
— Почему бы тебе не снять одежду? Тогда бы я показала тебе, какие эмоции смогу в тебе разжечь.
Зная совершенно точно, чего добивается Оливия, Эшби вдруг испытал отвращение к происходящему.
— Неужели дела действительно в столь плачевном состоянии, что ты решила продаться ради семьи?
В то же самое мгновение лицо Оливии приобрело злобное выражение. Она схватила со стула сорочку и натянула ее на себя.
— Тогда зачем ты устроил сегодня этот спектакль, раз не хотел, чтобы я пришла к тебе?
Эшби недоуменно вскинул бровь.
— Я катался верхом в своем парке.
— Это все девчонка Обри! — потрясенно воскликнула Оливия. — Это перед ней ты рисовался. Перед этой… овцой!
— Ну и что с того? — На губах Эшби на мгновение возникла улыбка, а потом померкла. — Если ты будешь распускать сплетни обо мне и мисс Обри и если они дойдут до виконта, она станет моей женой на следующий же день. А ведь это совсем не на руку твоему брату, не правда ли? — Эшби направился к двери. — У тебя пять минут. После этого я пришлю лакея, чтобы он тебя выпроводил, в одежде ты будешь или без нее.
— Проснись, Джон! Нам нужно поговорить. — Резкий приказ ворвался в сон Джона, а в глаза ударил свет. Недовольно бормоча, молодой человек перевернулся на живот и зарылся лицом в подушку. Чья-то рука принялась трясти его за плечо. — Твоя толстая овца крутит роман с Эшби!
— Что? — Узнав голос сестры, Джон повернул голову и, прищурив глаза, посмотрел на Оливию. — Господи, Лив, сейчас ночь! Что за бес в тебя вселился?
Глаза Оливии горели злобой.
— Сегодня вечером я пошла к Эшби и увидела, как от него выходила Изабель.
Сев на кровати, Джон провел рукой по спутанным волосам.
— Ты ходила к Эшби? Но зачем?
— Это не имеет значения. Я же говорила, что она тебе не пара. Нужно было продолжать-ухаживать за девицей Толбот. Она в пять раз богаче мисс Обри, да и хлопот не доставляет.
— Луиза Толбот, — с отвращением бросил Джон, — несносное, надоедливое насекомое, имеющее в качестве дяди огромного американского паука. Ты же знаешь, его люди уже сунули нос в наши дела. Если я начну вновь ухаживать за Луизой, он не моргнув глазом смешает наше имя с грязью на страницах газет. К тому же мне нравится Изабель. Она вполне удобоварима.
— Говорю же тебе, болван, она попала в сети, расставленные Монстром!
Джон испытующе посмотрел на сестру:
— Я думал, тебе противно даже смотреть в его сторону.
Оливия не поднимала глаз.
— Я подумала, что если вновь заставлю его влюбиться в меня…
— Он решит наши финансовые проблемы? Лив, я же говорил, что обо всем позабочусь.
— Как в прошлый раз? — укорила брата Оливия.
— Мне жаль, что так получилось с Брэдфордом. — Джон вздохнул. — Нужно было лучше изучить состояние его финансов, вместо того чтобы слушать его глупые россказни.
Оливия встала и принялась расхаживать по комнате.
— Не могу поверить, что я была такой идиоткой! Он выглядит… он выглядит намного лучше теперь. Почти такой же, как и раньше. Я…
— Что толку корить себя за то, что ты тогда чувствовала. По крайней мере, лицо Брэдфорда можно терпеть за столом.
— Можно терпеть? — Оливия гневно взглянула на брата. — Мать сказала, он так напился сегодня, что едва не утонул в тарелке с супом. Даже его запах меня оскорбляет.
— Расскажи мне о своем визите к Эшби. Он тебя видел? Ты с ним говорила?
— Да! Он меня выгнал, и теперь я знаю почему. — Оливия изобразила жестами силуэт Изабель. — Все дело в этом милом существе, за которым ты ухаживаешь. Каким-то образом ей удалось окрутить и Эшби. — Она вновь уселась на кровать. — Джон, тебе пора обратить свое внимание на кого-то другого. Изабель так глупа, что даже ее наследство теряет всякую ценность. Любая дебютантка ухватится за возможность заполучить Золотого Ангела. Например, Имоджин Блейкли. Ее отец продаст душу за то, чтобы обрести такого титулованного зятя, как ты.
Джон сморщился от отвращения:
— Леонард Блейкли — торговец, Лив.
— А как насчет мисс Майлз? Ее дед был виконтом. Джон потянулся за полупустым бокалом бренди,
