Ботус Окцитанус, или восьмиглазый скорпион

полиции Окцитанус уже не рассылал теперь успокаивающих общественное мнение заявлений.

Редактор Скаут писал, что в лице сержанта Йонаса полиция потеряла одного из своих способнейших людей. Если бы он работал по своему истинному призванию, он бы далеко пошел. Что это за призвание, редактор не разъяснил, но в «Ярде» полагали, что после отбытия наказания Йонас найдет себе место в политической полиции.

Еще до вынесения судебного приговора торговцу коврами Ульмусу в тюрьму, где ему предстояло просидеть два года, были завезены запасы продовольствия. Ему не придется терпеть никаких лишений. Его огромное состояние осталось нетронутым, и, пока он будет сидеть в тюрьме, оно принесет ему проценты. С Ульмусом стоило поддерживать знакомство.

В конце весны главный врач полиции Мориц составил свое заключение о состоянии здоровья лектора Карелиуса. Эта рукопись в пятьдесят одну страницу была отпечатана на пишущей машинке; ее надлежало направить на рассмотрение судебно-медицинской комиссии.

Заключение устанавливало, что лектор Карелиус не был ни слабоумным, ни сумасшедшим в момент обследования, а также в момент совершения инкриминируемого ему проступка. Пациента следует охарактеризовать как человека с почти нормальными умственными способностями, однако его психические переживания носят резко выраженный патологический характер; он замкнут, вечно фантазирует, у него наблюдаются черты, свойственные юноше в период возмужания; он склонен к кровосмесительным связям — к двойственной привязанности к матери (дамский велосипед!) и вообще сексуально агрессивен. Именно благодаря препятствиям к кровосмешению он совершил инкриминируемый ему проступок.

Обследование умственных способностей лектора по методу Бинэ-Симон показало, что они соответствуют умственному развитию для 14,6 года и коэффициенту 97. Сеанс внушения по способу Раншбурга прошел благополучно, но наблюдения за поведением пациента были сопряжены с большими трудностями. Его автобиография написана от руки, совершенно без ошибок и необыкновенно хорошим слогом. Однако в вопросах интимного характера пациент проявляет стеснительность, которая явно говорит о дефектах психики. Почерк у него вполне нормальный для культурного человека, но более тщательное исследование подтверждает упомянутые прежде недостатки характера, которые и привели к символическому убийству супругов Шульце (в данном случае они представляли собой родителей) и нападению на полицию (которая представляла собой власть, отца).

При наружном осмотре физическое сложение лектора не представляет отклонений от нормы, оно достаточно крепкое и пропорциональной полноты. Держится лектор несколько сутуло, хотя походка нормальная. Дно глаза и реакция зрачков нормальные. Исследование головного мозга (электро- энцефалограмма) не показало никаких органических изменений. Сердце и легкие при выслушивании не дали никаких отклонений от нормы. Оволосение обычное, как у взрослого мужчины. Наружные половые органы развиты нормально. Рефлексы брюшной стенки, подошвенные и сухожилий на руках и ногах нормальные. Дрожание отсутствует. Болезненной чувствительности кожи не наблюдается. Спинномозговая жидкость: цитоз ⁵/₃ клеток, белок 10; серологические реакции крови и спинномозговой жидкости отрицательные. Гемоглобин 105 единиц, оседание эритроцитов 4 миллиметра, давление крови 120/50, белок, сахар и лейкоциты в моче отсутствуют.

После этих предварительных замечаний следовало подробное изложение теории главного врача относительно двойного убийства в доме по Аллее Коперника, ибо доктор Мориц, по своему обыкновению, принял за факты то, что сначала надо было доказать, и тем самым предрешил ход судебного процесса.

По мнению главного врача полиции, обвиняемый Карелиус, совершивший убийство людей, которых он вряд ли даже знал, представляет собой настолько психопатическую личность, что его следует рассматривать как человека, неспособного к нормальному восприятию обычного наказания. А так как от Карелиуса, вне всякого сомнения, можно ожидать новых подобных правонарушений, то он как врач рекомендует суду изолировать лектора Карелиуса в отделении для психических больных, что будет наиболее соответствующей для него мерой наказания.

После окончания медицинского обследования лектор Карелиус смог переселиться снова в Южную тюрьму, где было светло и вообще как-то спокойнее и уютнее. На этот раз его поместили в камеру на солнечной стороне; когда солнце стояло высоко, то на полу камеры появлялся солнечный квадрат, который за два часа успевал передвинуться на другое место, изменить очертания, вытянуться в длину, вползти на стену и, наконец, совсем исчезнуть.

Лектору доставляло немало радости наблюдать за передвижением солнечного пятна, и он очень огорчался, когда была облачная погода.

Рукопись заключения главного врача полиции Морица была направлена в судебно-медицинскую комиссию, и адвокат суда средней инстанции Гуль уведомил своего клиента, что обычно проходит три месяца, пока все члены комиссии изучат этот документ и выскажут свою точку зрения. Однако возникает опасность, что летние каникулы помешают работе комиссии и дело затянется на более длительный срок.

Но все получилось иначе.

Как-то в один из апрельских дней государственный прокурор Кобольд определил, что обвинение против лектора Карелиуса отпадает в части, касающейся ответственности, согласно параграфам 197 и 21 о соучастии в убийстве человека. Остальные обвинения остаются в силе, однако наказание за эти правонарушения можно, по-видимому, ограничить долгим предварительным заключением.

Газета «Дагбладет» рассматривала это решение как свою личную победу и как доказательство приверженности страны к западной демократии.

«В нашей стране обвинение может быть выдвинуто, а затем снято, если нам это подсказывает чувство справедливости! — писала газета. — Обвиняемый отрицает свою вину, и это обстоятельство принимается во внимание. Произойди подобный случай в одной из стран Востока, где у власти стоят рабочие правительства, лектора Карелиуса заставили бы сознаться во всем, и даже более того. Там, если нет веских доказательств, в ход пускаются азиатские яды и восточные пытки. Но здесь, в условиях просвещенной либеральности обитателей квартала вилл, обвинение снимается. Те господа и дамы, которые без конца кричат о мире, должны поразмыслить над этим!» — заключала газета «Дагбладет».

— Значит, убийцу нашли? — спросил лектор Карелиус, когда защитник сообщил ему радостную весть.

— Нет, — ответил адвокат Гуль. — И я думаю, что его вообще не найдут.

— Почему же государственный прокурор так неожиданно переменил мнение?

— Не могу сказать. В «Ярде» ходят слухи, что Йонас якобы что-то раскрыл. Он втихомолку занимался этим делом. Впрочем, мне ничего не известно.

— Йонас? Тот расторопный сержант, который принес мне сосиски с горячим картофелем в тот день, когда я заблудился?

— Йонас чересчур расторопен, — сказал адвокат. — Он крал золотые слитки, торговал долларами и получил взяток тысяч на двести. Он чересчур расторопен!

— И он же раскрыл двойное убийство?

— Пожалуй, он кое-что раскрыл. В «Ярде» люди уже шепчутся об этом. Он вмешался в такие дела, которые вовсе его не касаются. Вот почему он плохо кончил!

— Разве раскрытие убийства хуже, чем кража золотых слитков? — спросил учитель социологии.

— Да. Иногда оказывается, что хуже, — ответил его защитник.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ

Весна шествовала вперед — эта затянувшаяся весна. Время анемонов уже прошло, деревья в лесу покрылись зеленой листвой. Настала пора, когда школьники готовятся к экзаменам.

Преемник лектора Карелиуса повторял со своими учениками курс социологии. Из американского посольства в государственные школы были присланы учебные пособия в картинках и диаграммах — с целью наглядно показать преимущества западной демократии. Директор Тимиан повторял латинскую поэзию с