Как же может любить не поэт?И мне казались смешны и грубыПоцелуи, что вокруг звучат,Как же могут сближаться влажные губы,Говорившие о капусте полчаса назад.И когда я, воришка, подслушал, как кто-то молился:«Сохрани меня, Боже, от любви поэта!»Я сначала невероятно удивился,А потом прорыдал до рассвета.Теперь я понял. Понял всё я.Ах, уж не мальчик я давно.Среди исканий, без покояЛюбить поэту не дано.Искать губами пепел черныйРесниц, упавших в заводь щек, —И думать тяжело, упорноОб этажах подвластных строк.Рукою жадной гладить грудиИ чувствовать уж близкий крик, —И думать трудно, как о чуде,О новой рифме в этот миг.Она уже устала биться,Она в песках зыбучих снов, —И вьется в голове, как птица,Сонет крылами четких строф.И вот поэтому, часто, никого не тревожа,Потихоньку плачу и молюсь до рассвета:«Сохрани мою милую, Боже,От любви поэта!»
Сентябрь 1917
Принцип лиризма
Когда сумерки пляшут присядкуНад паркетом наших бесед,И кроет звезд десяткуСолнечным тузом рассвет, —Твои слезы проходят гурьбою,В горле запутаться их возня.Подавился я видно тобоюЭтих губ бормотливый сквозняк.От лица твоего темно-карегоНе один с ума богомаз…Над Москвою саженное заревоТвоих распятых глаз.Я с тобой на страницах вылип.Рифмой захватанная подобно рублю.Только в омуты уха заплыли бФорели твоих люблю!Если хочешь, тебе на подносе,Где с жирком моей славы суп, —Вместо дичи, подстреленной в осеньПару крыльев своих принесу.И стихи размахнутся, как плетиСвистом рифм, что здоровьем больны,Стучать по мостовой столетийНа подковах мыслей стальных.