До этого момента мы ехали по берегу озера. Я наслаждался видом синеватых волн, гармонично сочетающихся с покрытым зеленью берегом, и холмов, встающих на дальнем северном берегу. Красиво всё-таки у негров. Сейчас же мы свернули прямо в редколесье. Тропа, как же. Тут была не тропа, а направление на ложбину между встающих где-то в паре километров холмов. Доскакали мы до холмов, судя по ощущениям, за полчаса. Потом пришлось спешиться и аккуратно подниматься вверх – ложбина ложбиной, но тропы здесь действительно не было (не пойму только, почему хранители принцева тела старательно прятали улыбки… никак снова накосячил где-то). Подъём прошёл без эксцессов и в тишине – все смотрели под ноги. Наконец добрались до верха. Как же здесь красиво! С обеих сторон холма лежали озёра. Наше сверкало изумрудным огнём, а купол монастыря, видневшийся вдали, отсвечивал золотом. Соседнее озеро лежало у подножия с другой стороны холма и манило к себе тёмно-синим цветом и обещанием женского тепла. Вокруг, со всех сторон вдалеке вздымались горы. Мне показалось, что у самого горизонта я даже различил снежную шапку. Лепота!
Три негра в кепочках спустились с холма вдоль ручья. Три негра в кепочках встретили трёх молодых, симпатичных девчонок. Мистики никакой не было, мы заметили своим «орлиным глазом» несколько групп девчат, работавших на полях, и направились к той, где девок было три. Познакомились – у Берхана язык весьма хорошо подвешен – и не мудрствуя предложили план совместных мероприятий. Девчата были не против – царевич и два воина его стражи! Меня, кстати, узнали – девки ходили глазеть на негуса нагаста. Разобрали мы их по старшинству: я, как самый главный, взял ту, что мне приглянулась, а как разбирались Берхан с Каасой – мне пофиг. Ну и разошлись по кустам.
Что я могу сказать про процесс? Потискались, полобызались. Раздел я её, привёл инструмент в боевую готовность, склонился разведать поле деятельности и…
А ГДЕ ЖЕ КЛИТОР?
В мозгу пульсировала единственная мысль. Я (был в своём времени) человек семейный. Там я всё видел, и не только видел. Порнухи, опять же, в просвещённый век Интернета просмотрел столько, что можно смело писать диссертацию. Но это… Мутация? Поле деятельности на выбранной мной девушке выглядело, мягко говоря, непривычно… И тут я понял: женское обрезание. Едрит его мать! А я-то думал, что этим кошмаром занимаются только совсем уж дикие племена и полностью трахнутые на голову мусульманские мракобесы. Мерзость, мерзость, мерзость!
И что делать? Не знаю как принц, но я своего боевого друга туда совать не собирался. Пусть он даже чёрный и обрезанный. А так как телом заведовал я, то надо было искать решение – девушка начинала нервничать, а слухи о царской импотенции мне были не нужны. Да и обижать девчонку… она ко мне, так сказать, со всей душой, а я?.. Уже думал было, сцепив зубы, таранить врата благочестия.
Спас меня русский язык. В потоке матерной ругани, что я прокручивал у себя в голове, была Идея. Именно так, Идея с большой буквы. Долго ли, коротко ли, но поведал я девушке деревенской о «любви по- негусовски», той самой, что китайцы называли «игрой на яшмовой флейте». Короче, и волки целы, и овцы сыты.
Обратно я ехал в глубокой задумчивости. Ладно я, человек из мира Интернета и извращений и вообще сформировавшаяся личность. Но как здешних парней на ахтунг не пробивает? Или это мне «повезло» нарваться?
– Эй, бойцы! Вопрос есть. У нас в стране бабское обрезание широко практикуется?
Берхан, пивший в этот момент из бурдюка, поперхнулся. За него ответил обычно молчаливый Кааса:
– Ну и вопросы у тебя, принц. Почти всех обрезают.
Мамочка!
Берхан добавил:
– Ага. У амхара девкам обрезание делают, как и пацанам, вскоре после рождения.
О, ужас!
– У оромо обычно ждут до замужества и делают перед свадьбой.
Глаза мои полезли на лоб. Через силу я выдавил:
– Вы что, совсем долбанулись, садисты грёбаные?
– Почему истязатели? Обычаи предков… и вообще, в Писании сказано про обрезания.
О господи. Только начнёшь привыкать к этим неграм, как тут же вылезает их варварская натура.
– В Библии сказано об обрезании крайней плоти для мальчиков. Про девок там ни слова. Тем более то, что вы делаете с ними, – это примерно то же, что и мужику залупу отрезать.
– Вот дерьмо…
По лицам Берхана и Каасы явственно было видно, как они представили себе эквивалент женского обрезания, применённый к мужику. Может, ещё не всё потеряно?
– Говорю вам как принц и, вообще, как учёный человек. Обычай этот не просто дерьмо, а жуткое дерьмище. Особенно когда это делают с подросшими девками. Эту ересь я буду искоренять, беспощадно.
Остаток пути прошёл в безмолвии. Я охреневал от распространённости проблемы, а бойцы – от осознания того, насколько гнусным является женское обрезание. Лишь около монастыря Кааса проговорил:
– А я жениться хотел…
– Скажешь семье невесты, что если они её обрежут, то ты им головы отрубишь. А принц поможет.
Хотел добавить «лично проверю», но решил, что это лишнее.
– Йесус-Моа, дело есть.
– Рассказывай, сын мой.
Абуна я нашёл в библиотеке, где он в гордом одиночестве штудировал какой-то фолиант.
– Познакомился я сегодня с нашим прекрасным полом и узнал одну вещь.
– Ягба, это исповедь или хвастовство? Блуд церковью… не поощряется.
– Ни то и ни другое. Это проблема национального значения.
Абун оторвался от тома и с интересом посмотрел на меня.
– Что ты знаешь об обычае женского обрезания?
Абун наморщил лоб и задумался.
– Этот обычай широко практикуется. В народе амхара младенцев обоего пола обрезают вскоре после рождения, но само обрезание практикуется и магометанами, и чёрными племенами на юге. Амхара делают его в детстве из-за того, что Писание наказывает обрезать новорождённых мальчиков, хотя девочки в Писании не упоминаются. Но какое отношение имеет это к национальным проблемам? Что-то из твоей «второй памяти»?
– Оно самое. Начнём с того, что обрезание женщин – ересь.
– Можно спорить, но допустим, это так.
– А продолжим вот чем. Сколько женщин погибает при родах от кровотечений?
– Немало, но… – Абун вдруг понял.
– Вот именно, шрамовая ткань слабее родной и часто рвётся при родах. Потом ещё тот факт, что женское обрезание не эквивалентно мужскому. Если бы то же самое делали с мужиком, то ему бы отрезали головку его мужского достоинства. – Абун побледнел. Добивать! – А это мы делаем со своими дочерями и сёстрами. Вот я думаю, не потому ли отвернулся Господь от Аксума?
– Прости нас, Боже…
Главное – правильно разъяснить. Обычаи, ересь – это всё фигня. На смертность при родах тоже многие махнут рукой. Но каждый мужик поймёт и примет близко к сердцу отрубание части мужского достоинства. Возможно, есть где-то сволочи, которые ратуют за древний обычай как раз для искоренения клиторального оргазма… Но если я таких увижу, то буду изничтожать без пощады. Весь вечер мы обсуждали жуткий обычай и составляли планы борьбы с ним. А наутро абун провёл первую проповедь о вреде и недопустимости женского обрезания. Во время проповеди я видел среди прихожан жену кузнеца Берты. Она обнимала свою дочь и плакала.
Какой-то учёный в своё время сказал: «Если я велик, то лишь потому, что стою на плечах гигантов». Как же он был прав насчёт гигантов! Одно дело читать энциклопедию или мутить что-то у себя дома, закупив все нужные комплектующие и приборы в магазине, и совсем другое – пытаться создать