Глаза и использовать его не только как мобильную батарею? Например, вломиться в лагерь врага и порешить командование?
Это была мысль. Шкура у слона толстая. Если ещё надеть наверх деревянную или бронзовую чешую, то он будет неуязвим для стрел и хорошо защищён даже от копий. Чешую сделать можно. Мануфактура осилит. Надо бы ещё оружие ближнего боя – а то насядут, порубят хобот, засунут копьё в задницу, наконец… Зажигалки в принципе неплохи. Может, попробовать сделать огнемёт? Идея… стрелять, например, смесью масла и спирта… или какую-нибудь жидкость на смоле устроить… думать надо. Как защитить глаза? Идеалом были бы очки из бронестекла. Ага, где я его возьму? Пластиков-то нет. Хотя… помню, бронестекло делали из нескольких слоёв ламинированного стекла, то есть триплекса по-русски. Ещё бы знать, чем ламинировать… И тут меня осенило – нитроцеллюлоза! Первые ламинаты были из нитроцеллюлозы!
Ма-а-а-а-ать! Да любись оно всё мерседесом! Чтобы я ещё в эту химию полез! Лучше считать регрессии без компа на миллион обсерваций. Химик долбаный! Чёрный властелин алхимии, калькулятор мне в задницу! Ёкарный бабай… В общем, моя лаборатория взорвалась к едрёной матери. Я как муд…рец начал нитровать хлопок… И заодно варить нитроглицерин… короче, еле успел выбежать и заорать мужикам на крыше прыгать. Похоже, все целы. Почти. По ощущениям, у меня кислотный ожог на сраке. Ну, ё…лки едрёные.
Тем временем останки лаборатории занялись пламенем, а на звук взрыва (или моих воплей?) начал сбегаться народ. А я, оказывается, лежу на секретарше…
– Ты цел?
– Ты цела?
Мы спросили друг друга одновременно и засмеялись. Охнув, я встал – ожог на заднице давал о себе знать. Я подал руку девушке и помог ей подняться.
– Симран, что у меня с задницей?
– Дырка. На одежде. Небольшая. А меня ещё собой никто не закрывал. – Девушка хитро улыбнулась.
Я не стал развивать скользкую тему. Секс – это хорошо, но вот только романтики мне на Чёрном континенте не хватало. И вообще, я женатый человек… был. Да, поздновато я об этом вспомнил. Уж это обстоятельство на Ягбу Циона не распространяется. Как, впрочем, и всё остальное, что осталось в двадцать первом веке. Хоть со временем тоска притупилась, но всё равно порой накатывает. Как сейчас. Похоже, мои мысли добрались и до моей физиономии, поскольку улыбка с лица индианки испарилась.
– Принц! Ты в порядке?
– Вроде да, разве что ожог пониже спины. – Я перевёл взгляд на собравшихся вокруг негров: – Так, нечего здесь толпиться. Вот ты, – я указал пальцем на молодого бляхоносца, – найди моего слона и организуй бочку с водой затушить огонь. А остальные – марш по своим делам.
Под тяжестью моего взгляда зеваки испарились с места происшествия. И правильно, я сейчас не в духе, нечего усугублять. Остался только Тамар.
– Что произошло, мой принц?
– А хрен его знает. Что-то намутил с нитрованием… Попёрли бурые клубы, сначала слабо, потом все сильнее. Не успел моргнуть, как смесь плюнула в потолок. Когда я выбегал, там уже что-то загоралось. Потом, видимо, что-то из предыдущих наработок рвануло. Хорошо, что мало успел произвести. Не химик я, отнюдь.
– Принц, а почему ты вообще этим занимаешься? – вкрадчиво спросил меня монах.
– В смысле? – Не понял намёка.
– Ты ведь знал, что всё это может взорваться.
– Ну знал. А что делать?
– Как что? Описать процессы мне! Не дай бог нам снова тебя потерять. А уж со склянками я управлюсь не хуже тебя, Ягба. Да и пара юных бляхоносцев под моим началом весьма прилежна в деле алхимическом. Твой великий предок Соломон не своими руками строил Храм Господень. Так и ты, чем сам лезть в лабораторию, лучше объясни мне, что нужно делать. – Монах даже покраснел во время своей тирады.
Я не просто идиот, я идиот в квадрате! Сам стараюсь во всём припахать своих подданных, знаю же, что самому всё не успеть. И тут же прусь в лабораторию, как юный химик…
– Да. Ты прав, Тамар. Спасибо, что напомнил. Вечером соберёмся, я расскажу, что надо делать и зачем. А пока мне нужно собраться с мыслями. Симран, пошли со мной.
Немного прихрамывая, я направился в своё любимое место для размышлений – монастырский сад. По дороге мы с индианкой молчали, каждый думал о своём.
– Ягба.
Я вздрогнул от неожиданности.
– Скажи правду, почему ты меня закрыл от взрыва?
– Неужели это тебе так важно? Закрыл, и всё. Женщин надо защищать, а не разводить всякие там почему. – Особенно симпатичных, с которыми делишь постель. – У вас в Индии разве не так?
– У нас в Индии… я ведь тебе не рассказывала, как я попала в рабство. – Симран повернулась лицом к озеру и продолжила: – Моя семья – кшатрии. Это…
– Я знаю, кто это, – перебил я её. – Можешь не объяснять.
– Хорошо. Мой отец – махут в армии раджи. Он великий воин и был много раз награждён правителем. Он горд. А я… Я влюбилась в вайшью.
– В торговца?
– Да, в купца… Отец запретил мне встречаться с ним, а я сбежала из дома. Я поехала с ним… Я думала, что я нашла счастье. Мы уехали на юг. Раджастан, Синд. А в Синде, в городе Джамшоро, у него не сложилась торговля. И он продал меня. Продал, как вещь! – Голос индианки надломился, но она продолжала: – А ты говоришь, женщин надо защищать. Тот, кого я любила, взял и продал меня. Покупателем был старик. Как женщина я его не интересовала, только как товар. Я была в группе таких же рабынь, нас погрузили на корабль и повезли куда-то… В море корабль захватили разбойники. Главарь хотел развлечься со мной, я дралась изо всех сил.
Я подошёл к индианке поближе и увидел, как слёзы текут по её лицу. Молча обнял её, слова здесь были излишни.
– Он разозлился и ударил меня кинжалом в лицо. Я пришла в себя в трюме и уже была такой… Вот так у нас в Индии.
– Тяжело тебе пришлось. Чёрт с ним, с пиратом – что ещё от разбойника ожидать. Но твой купец – просто порядочный пи…ас.
– Кто-кто?
– Содомит. В плохом смысле этого слова.
– Вот видишь. А ты меня защитил собой. Я думала, может…
Она смутилась, видно, решила, что сказала лишнего. И как мне ей ответить?
– Симран… Я к тебе очень хорошо отношусь. Судя по всему, ты ко мне тоже.
Девушка улыбнулась сквозь слёзы.
– Насчёт этого самого «может», мы с тобой слишком мало друг друга знаем. Только сейчас научились разговаривать без того, чтобы по десять раз переспрашивать, что мы имели в виду. И знаешь, если это твоё «может» у нас разовьётся, то проблемы будем грести лопатой… кшатрий с вайшью – это игрушки по сравнению с наследником царства и чужестранкой с мутным прошлым. – Я легонько щёлкнул индианку по носу. – С другой стороны, со скуки точно не помрём. Так что, подруга, вытирай слёзы и начинай жить сегодняшним днём. А на прошлое забей, впрочем, у тебя его нет. Просто плюнь и забудь.
– Думаешь, это легко?
Я наклонился к девушке и шёпотом ответил ей:
– Скажу тебе по секрету, я не думаю, я точно знаю, что нелегко. Но у меня получилось, во многом благодаря тебе. У тебя тоже всё получится.
У Симран округлился глаз.
– Но…
– Не спрашивай, всё равно не отвечу. Может, когда-нибудь потом. Но вряд ли. Зато теперь ясно, почему
