Командир, видимо, тоже нервничал, что в общем весьма понятно – уже много лет Джибути воевал лишь на море. Войско обленилось за годы раздавания редких оплеух адали и устрашения диких племён. Причём ясно это было даже простому стражнику на стенах…
Что-то происходит впереди, но что? Присмотревшись получше, Удай в ужасе выдохнул:
– О Аллах! Колдуны!
– Где?! – Десятник появился за плечом воина, как джинн из кувшина.
– Вон там, смотри!
Указующий перст стражника нацелился на группу негров в цветастых хламидах, что становились в круг за несколько сот шагов от стены. Позади них виднелась группа всадников, скачущих в сторону города.
– Ахмед! Бегом! Доложи тысячнику! – Десятник судорожно схватился за плечо Удая. – Иблис! Не достать стрелами, – прошипел он, вперив ненавидящий взгляд в колдунов.
– Что будем делать, господин? – обратился солдат к начальнику.
– Молиться Аллаху.
Тем временем на стене явственно услышали топот негритянских коней, и он становился всё громче с приближением всадников. Но взгляды защитников стены были прокованы не к ним, а к кругу вражеских колдунов, что творили свои таинственные ритуалы. Один лишь десятник смог сбросить с себя гипнотическое оцепенение.
– Не спать! Стреляйте по всадникам, раз колдуны слишком далеко.
Удай исполнил команду первым, и неудивительно, ведь он стоял прямо подле десятника. Стражник натянул лук и пустил стрелу. За ним последовали другие. Но… стрелы пропадали впустую, впиваясь в сухую холодную землю вместо плоти эфиопов и их лошадей. Десятник и сам понимал, что редкая стрельба со стены практически бесполезна против галопирующих всадников, но душа его требовала сделать хоть что-то, а не безропотно дожидаться окончания колдовского ритуала.
А негры были всё ближе. Уже слышно было ржание лошадей и были видны факелы в руках всадников. Факелы? Удай вздрогнул и чуть не выронил стрелу. Конечно! Они должны быть частью колдовского ритуала. Как мудр десятник! Стражник прицелился со всем старанием и… вновь промахнулся.
– Шайтан!
Он потянулся за следующей стрелой. Негры почти достигли городской стены. Удай наложил стрелу на тетиву. Краем глаза он заметил, как эфиопы стали поджигать ка кие-то горшки и швырять их о стену. Он натянул тетиву, выцеливая ближайшего всадника. Тот тоже бросил горшок под основание стены и вздыбил лошадь, разворачивая её.
«Вот ты и попался», – промелькнула мысль в голове стражника в тот момент, когда он выпустил стрелу в замершего на мгновение врага.
Вспышка. Грохот. Длань Аллаха подняла Удая, и на мгновение он почувствовал себя парящим. Затем когтистая лапа Иблиса схватила его и разбила о камни.
В своём дворце султан Джибути пошатнулся, вновь услышав гром. Сердце его пропустило удар, и он метнулся к окну, бледнея на глазах. О, ужас! Над западной стеной вздымался столп дыма и пыли. За спиной правителя послышался глухой стук. Это визирь уронил свой посох, схватившись за сердце.
– Колдуны ударили вновь, повелитель.
– Я вижу… – Султан зажмурил глаза и глубоко вздохнул. – Отошли весть Абдулакеру, пусть снимет со стен всех кого можно и задержит амхара на западе.
Визирь поклонился, но султан ещё не закончил.
– Собрать мою казну и гарем. Гвардии выстроиться перед дворцом. Послать за капитаном «Крыла Пророка». Мы выступаем в порт.
– Но Светоч Ислама, твой сын…
– Абдулакер – мой младший сын, – отрезал правитель. – Он исполнит свой долг. Таджура потеряна, но Джибути должен жить. Мы ещё отомстим проклятым колдунам.
Первый слуга султана склонился вновь и удалился, оставив своего повелителя наедине с его чёрными мыслями.
И грянул гром. Впрочем, на таком расстоянии грохот взрывов уже не слишком походил на гром. Но спутать его было не с чем.
– Сработало!…… в…, и весло им в… – То, что я от возбуждения перешёл на русский, я понял, наткнувшись на изумлённый взгляд новгородца.
– В детстве по морю ходил, княже?
– Не важно. Командуй галерой, пора.
Капитан рявкнул команду по-арабски. Гулко грянул барабан, и вёсла корабля ударили по воде. Я ощутил ногами толчок и оскалился. Вот и всё, эндшпиль. Пан или пропал. Совсем скоро станет ясно, сработает ли мой хитрый план или же место моё за экраном лэптопа, а не в суровой реальности Эфиопии. Впрочем, лэптоп мне, скорее всего, светит, только если после смерти я снова куда-нибудь «попаду». Лучше не проверять.
С каждой секундой галера набирает ход, а за ней уже тянется вереница рыбацких лодок, в которых тоже сидят мои солдаты. Замыкает же колонну боевой эфиопский слон, на котором гордо восседает моя секретарша. Это просто отпад. Плащ на девушке распахнулся, и начищенные сиськи доспеха хищно сверкают рубиновыми сосками на восходящем солнце. Я её когда-нибудь прибью. Уверен, что с плащом – это не случайность. Так и стоит перед глазами её хитрющая физиономия.
Город всё ближе. Интересно получается: если я не совсем ослеп, то с башен поснимали стражу. Точно – вон, похоже, уходит отряд в глубь города. Я ухмыляюсь и потираю руки, так как одной проблемой стало меньше.
Входим в бухту. Оказывается, я затаил дыхание, когда галера проходила мимо башен. Пронесло. Я встаю в полный рост, так как конспирация кончилась – галера не тормозит, а рвётся к берегу полным ходом. Да и солдаты мои совсем не похожи вблизи на арабов. Мой корабль проскакивает мимо здорового парусника. За его высоким бортом ничего не видно, но диверсанты швыряют туда зажигалки. Пусть там сражаются с пожаром, а не с нами. Парусную мелочь мы просто игнорируем – с галеры видно, что корабли почти без команд. Тем более что впереди ещё одна галера – близнец нашей. «Флагман Эфиопии», как я его переименовал, пролетает мимо своего арабского братца, и диверсанты закидывают очередную жертву зажигалками. Мой выход. Я бросаю осколочные бомбы в скопления людей на вражеском корабле и ныряю под прикрытие борта. Чёрт знает какой там разброс осколков. Крики, взрыв, ещё крики. Я вскакиваю на ноги и оцениваю нанесённый ущерб. Отлично! В ближайшее время эта галера нам не противник.
Берег совсем близко. Капитан что-то командует гребцам – моего арабского не хватает, чтобы понять его. Вёсла пенят воду. Галера затормаживает и поворачивается боком. Я обалдеваю – даже не представлял себе, что этой чушкой можно настолько плавно и отточенно управлять. Поторопился насчёт плавности. Галера цепляет дно, и её весьма заметно качает. Чудом остаюсь на ногах – пригодилась быстро применённая поговорка «Одна рука себе, а другая – лодке», а солдаты валятся в этакую кучу-малу. Единственные, кто совершенно без последствий переносит «причаливание», – это гребцы. У них с опытом всё в порядке. Ну и как потом эту галеру снимать с песка? Ага, всё понятно, сейчас бойцы сгрузятся и вода сама поднимет корабль. Командую высадку.
Горе-десантники. Сэйфэ начинает наводить порядок и ссаживать фалангитов с галеры. Я в очередной раз проникаюсь глубоким идиотизмом своей афёры. Мог хотя бы спросить у новгородца, как будем высаживаться, и проинструктировать солдат. И не наблюдал бы сейчас высадку на берег старшей группы детского сада. Слава богу, портовая площадь пуста. Лишь одинокий всадник скачет к кораблю из глубины города, но его вскоре насаживает на стрелу опомнившийся диверсант. Высадка с лодок проходит куда более успешно благодаря проведённым тренировкам, и вскоре фаланга начинает обретать форму. К десанту присоединяется слон. Громадная туша находит опору и медленно выталкивает себя из воды. Мои негры, кто не успел отойти от берега, рассыпаются в стороны, пропуская гиганта.
– Симран! Баррикады! – кричу я моей воительнице.
Она кивает и наклоняется к уху Хитрого Глаза. Не знаю как, но у неё получается находить общий язык с этим слоном лучше всех, включая слонопоклонников и меня. Колосс фыркает и хватает хоботом ближайшую лодку. Всего лишь за минуты он перегородит все переулки, построив для меня эрзац-крепость. Благо материала вокруг достаточно.
