сама к Абаю прицепилась, сама хотела «сорить» у Мирзы, Толик сам захотел ложиться под Йллу, вообще, вообще, вообще все дело наших собственных рук и мыслей. Сами детки виноваты! Здорово придумано, ничего не скажешь!
– Согласен, трудно сразу переварить, – сказал Гамнат, – ты поживи, подумай, посмотри на Мастеров. Понимание придет следом. Только не делай поспешных выводов, дай воде отстояться. И еще одно запомни: все, что делаешь, делай добровольно. Наше ученичество – это свобода в подчинении и подчинение при полной свободе. Когда ты с радостью подчиняешь собственную силу воле Мастера, барака осеняет твою голову.
– Что такое барака?
– Благословение, благодать. Начало просветления.
В дверь постучали, и на пороге возник Толик.
– Таня, пора спать. Мирза зовет.
– Спокойной ночи, – Юнона ласково прикоснулась к моей руке.
– И вам. Спокойной ночи.
Не успела затвориться дверь, как Толик обнял меня в сумраке коридорчика, обхватил, прижался всем телом и зашептал, обжигая ухо своим воспаленным дыханием.
– Танечка, Танюша, я люблю тебя, приходи ночью в беседку, я так соскучился, сил нет смотреть на тебя и виду не подавать, приходи, очень тебя прошу.
Вот же глупый мальчишка! Я не стала вырываться из его рук, а прошептала в ответ:
– Нет, нет, Толик, я люблю Абая. Забудь, один раз было, и все. Больше не будет. Забудь.
– Его все любят, – продолжая сжимать меня в объятиях, шептал Толик. – Ему наплевать на тебя, у него каждую ночь другая, а я тебя люблю, только тебя и всегда буду любить, понимаешь, всегда, только тебя, тебя одну!
– А если Мирза узнает, не боишься? Кстати, откуда он узнал?
– Да я сам ему рассказал. Он спросил: – Таню по дорога качал? – я и признался.
– На этот раз он пошлет тебя туалет чистить, – я попыталась высвободиться, но Толик не отпускал, все сильнее прижимая меня к стене. Его бедра начали ритмически двигаться, а дыхание участилось: он терся об меня, словно медведь о дерево, судя по всему, собираясь довести дело до конца, но тут за дверью зашуршало, раздался голос Гамната, и Толик резко отскочил в сторону. Я сорвалась с места и, спустя несколько секунд, вошла в общую комнату.
В комнате стоял характерный запах секса, Юрате, прикрываясь одеялом, лежала возле Мирзы. Халат на Мастере был запахнут, но, судя по лицам учеников и глупой улыбке Юрате, надел он его за несколько секунд до моего появления.
–Таня, ест правда? – спросил Мирза, указывая пальцем на место рядом с собой. – Гамнат ученый, Гамнат артист большой. Нашел правда?
Я отрицательно покачала головой.
– Завтра Абая спроси, – сказал Мирза, протягивая мне руку, – теперь массаж делай. Толик, свет гаси. Всем спать.
Я долго лежала, разминая пальцы Мастера. В комнате стояла густая темнота, наступившую тишину заполняло пыхтенье: новоявленные пары, подогретые увиденным, осуществляли более близкое знакомство.
Заснуть не удавалось; Гамнат и Юнона живут в отдельной комнате потому, что справились с желаниями? А Игорь остался здесь, значит – он не справился? Видимо так, иначе Юрате не лежала бы рядом с Мирзой. А кто сейчас с Игорем? Впрочем, какая мне разница, пусть Юрате об этом думает, сам факт его присутствия в нашей комнате переводит Игоря из разряда Мастеров в ученики. Но я ведь и раньше так думала, я и раньше относилась к нему.… Нет, относилась, иначе бы не позволила делать с собой то, что позволила. Позади, теперь-то все позади, картина просветляется, эмоции выпадают в осадок, да здравствует солнце, да здравствует разум!
Эта блондинка с Абаем! Душила бы, душила бы всех блондинок, одну за другой! Интересно, чем они сейчас заняты? Как чем, ты не понимаешь? Встать, прокрасться в его комнату, закатить Абаю звонкую оплеуху, одну, другую, третью! А потом ей, и вцепиться в волосы, исцарапать в кровь лицо, разорвать губы!
Ух, понесло, ты сошла с ума, ты определенно поехала! Немедленно спать, отодвинуть в сторону эмоции и мысли, и спать. Спать, кому говорю. Прекрати плакать. Спать…
Ночь прошла неспокойно: несколько раз меня будил шепот Мирзабая: – Сори, сори!
Испуганно сжимаясь в клубок, я укрывала голову одеялом, но, спустя несколько секунд, разобрав приглушенное чмоканье, с облегчением понимала: обращались не ко мне.
Утром, после умывания, изматывающей очереди в будку и напряженного переглядывания супругов, распределенных по разным парам, все собрались в большой комнате – завтракать. Гамнат и Юнона не появлялись, их особое положение проявлялось и в этом, зато рядом с Мирзой оказался Абай. Я заглянула ему в глаза, он приветливо улыбнулся, поздоровался и тут же перевел взгляд на Юрате. Каков негодяй! Я уже собралась швырнуть ему в лицо тарелку с жалким завтраком, но в последнюю секунду сдержалась. Билет куплен, и кино нужно досмотреть до самого конца, до надписи «конец фильма».
После еды Мирза указал пальцем на Вилию, Андрэ, Витаса и коротко распорядился.
– Домой.
– Как, уже все? – удивилась Вилия.
– Четыре дня пожили, – ответил Абай, – и хватит. Тут не курорт. Поезжайте домой, чемодан разбирать.
Вилия, снаряжая меня в первую поездку, часто повторяла: встреча с Мастером, как чемодан. Привозишь его домой и долго распаковываешь, раскладывая каждую вещь на место.
Вот оно и вернулось к ней, любимое изречение. Отъезжающие собрали сумки, подошли к Мирзе и Абаю, под высокую руку прощаться, затем обошли вокруг комнаты, целуясь с каждым, сидящим на полу. Прижимаясь к моей щеке, Вилия шепнула:
– До скорой встречи!
То ли она намекала, что и меня быстро спровадят, то ли действительно желала встретиться и поговорить в домашней обстановке – так и осталось загадкой.
Посидели, помолчали. Абай получил новую девушку, вильнюсскую Герду и удалился с ней на свою половину. Сволочь! Мирза достал из-под одеяла две бутылки водки, схватил, не глядя, чью-то сумку у стены, вытряхнул содержимое и вложил бутылки. Потом добавил к ним пиалушку, встал и буркнул:
– Купаться пошли.
Мы вышли из ворот и двинулись по улице. Мирза шел первым, за ним, ступая след в след, остальные. Шли быстро, в направлении противоположном остановке автобуса, жара стояла на земле, пот проворно пробивал кожу и горячими струйками струился вдоль позвоночника. Куда купаться, где, и купаться ли, кто знает, какую процедуру имеет в виду Мастер ордена Менкалинанан?
Улица закончилась, дальше простирались поля, засеянные табаком. Некоторое время мы шли по обочине шоссе, а затем Мирза резко свернул в сторону и по узкой тропинке двинулся прямо через поле. Тропинка привела к небольшой купе деревьев, Мирза выбрал место в тени и уселся так, чтобы табачные кусты заслоняли нас от проезжающих по шоссе машин.
Невидимые птички пересвистывались в кроне, шелестели листья, ветерок освежал раскрасневшиеся лица. Мирза достал бутылку, ловко сорвал крышку, налил полную пиалу и выпил. Налил вторую и передал по кругу. Водка была теплой, горькой и острой, закончив бутылку, Мирза откупорил следующую и вновь пустил пиалу по кругу. Жара, чересчур легкий завтрак и теплая водка быстро сделали свое дело, я захмелела, наверное, так же, как остальные.
Мирза взял бутылки, разбил их о ствол дерева и поднялся.
– Пошли!
Мы снова выстроились в шеренгу и двинулись дальше. Меня слегка шатало, ноги цеплялись одна за другую. Тропинка закончилась и мы оказались на краю небольшой ложбины, видимо русла реки. Сейчас от нее остался ручеек, и кто-то устроил запруду, набросав веток, обломки стволов, какие-то сучья, тряпки. Перед импровизированной плотиною образовался небольшой пруд, к нему решительно направился Мирза.
