равно будем, помимо удовольствия, детей тоже заводить надо. Но вы того, не оставляйте стараний, маэстро. В смысле – не убирайте ладоней.
На том и порешили. Я-то думала, будто это ни к чему не обязывающий разговор, просто небольшая пикировка, но Паша воспринял его совсем иначе. Оказывается, он все время сдерживался, не желая чересчур перегружать меня не слишком приятными упражнениями, но коль скоро мне сие скорее приятно, чем тошнотворно, то иди, пожалуйста, сюда, и неоднократно. В таких количествах это оказалось просто несъедобным, да деваться теперь было некуда. В конце-концов я не выдержала и пожаловалась Еве.
– Ну, – улыбнулась она, – ларчик просто открывается. Каждый раз высасывай из него мужскую энергию, и через неделю ему станет не до любви.
– Но я не хочу ему вредить!
– Это не называется вредить, ты всего лишь увеличиваешь концентрацию, один акт становится равным пяти, и столько же энергии отдает твой Паша. После такой ночи ему не скоро захочется, и хорошо, сам отдохнет и тебя побалует.
–Что же я должна делать?
Ева улыбнулась.
– Как легко тебя уговорить, просто счастье, что ты рано вышла замуж! Манипуляция с сексуальной энергией – наука не сложная, но теоретически ее не освоить. Если ты действительно хочешь, придется одну ночь провести у меня. Вернее, со мной.
Серебряный чайничек оказался удивительным собеседником, Лора не сводила глаз с его матовой поверхности. Оно и к лучшему, во время такого рассказа в глаза женщины лучше не смотреть.
– Наука действительно оказалась не сложной, а Ева прекрасным, терпеливым учителем. К утру я вполне овладела техникой, и честно признаюсь, получила немало удовольствия. Впервые физическая близость с другим человеком оказалось не терпеливым исполнением долга, а наслаждением.
Домой я возвращалась на такси, не рискнув оставить на всю ночь машину в Евином районе. Водитель, бросив оценивающий взгляд на мое припухшее лицо, ухмыльнулся:
– Притомилась, красотка?
Наверное, он принял меня за гулящую девку. Но мне было все равно, мнение человека его уровня я перестала принимать в расчет. Такси быстро неслось по проспекту Космонавтов, хотелось спать, я рисовала в своем воображении будущую ночь с Пашей и уже плохо понимала, для чего мне нужна вся эта возня. Игра велась по слишком несправедливым правилам, я не сделала ничего плохого и не должна расплачиваться ни своим здоровьем, ни своими удовольствиями.
Паша уже ушел на работу, я еще раз приняла ванну – утреннего душа у Евы было явно недостаточно – и завалилась спать. Проснулась я только под вечер, почти все беспокойные мысли ушли из моей головы, оставив только небольшую горечь у сердца. Я снова была прежней, готовой страдать и терпеть, лишь новое знание сжатой пружиной сидело внутри меня, ожидая своей минуты.
И эта минута наступила очень скоро. Вечером Паша вернулся чуть живой от усталости и голода.
– Ну, как дела у Евы? – спросил он, усаживаясь за стол. Я постаралась приготовить те блюда, которые он любит, и хоть в моем распоряжении оказалось мало времени, но успела. Вкус у Паши довольно неприхотливый, поэтому стряпание выходило простым, особенно если заранее приготовить соусы. Я всегда держу в морозильнике остатки предыдущих обедов, в случае необходимости достаточно разогреть их в микроволновке, залить картошку или полуфабрикат и получается довольно вкусно, особенно после целого дня беготни на пустой желудок.
Паше я всегда рассказывала обо всех своих событиях и несколько раз даже приглашала на упражнения, но он только посмеивался.
– Я соглашусь, если ты прилетишь за мной на метле. А пока – кто-то же в семье должен зарабатывать деньги. Пусть это буду я, разрешаешь?
О том, чем мы занимались прошлой ночью, Паше я рассказывать не стала. Я вообще никому и никогда не рассказывала об этом.
Лора оторвалась от чайничка и взглянула на меня в упор.
– Вы первый, с кем я делюсь.
Красивые у нее глаза, ничего не скажешь. А смотрит жалобно и одновременно с вызовом. Так и хочется погладить по голове, успокоить. Бедняга, попала, конечно, в переделку, но, судя по всему, отделалась легким испугом. От меня она ждет ободряющих слов, – вот, пожалуйста: я кивнул головой, выражая благодарность и внимание.
Ободренная Лора продолжила рассказ.
– В постели я посмотрела на Пашу не как на мужа, мужчину, а как на объект упражнения. Он напоминал лоскутное одеяло, скроенное из кусочков желтой и красной материи. Я постаралась запомнить их расположение и принялась за работу. Сколько нужно вытягивать, можно определить только экспериментально и я, по неопытности, перестаралась. Когда Паша, устав стонать и корчиться от удовольствия, отвалился на спину, лоскутное одеяло исчезло, а вместо него ровно светилось желтое женское поле.
Я убежала в душ и, в точности с указаниями Евы, выдавила из себя почти всю отсосанную энергию. Полностью освободиться невозможно, часть успела внедриться в мое поле и несколько дней после этой ночи я чувствовала в себе непривычную жесткость и злость. Паша наоборот, скис и, решив, что подхватил грипп, дня три провалялся в постели. Несмотря на постельный режим, ко мне не приставал. Когда же он снова собрался с силами, я действовала уже более осторожно, лоскутное одеяло осталось на месте, но общий фон его становился скорее желтым, чем красным. В общем, спустя две недели я стала управлять нашей семейной жизнью, точно автомобилем.
– Лора, вам не кажется, что в результате такого рода неумелого вмешательства здоровье Паши пострадало? Энергетический баланс очень тонкая штука, организм вырабатывает его годами, приноравливаясь к особенностям работы каждого органа, уникальности психики. Поле человека с нездоровой почкой совсем не похоже на поле человека со сросшимся переломом ноги. Вы же вломились в собственного мужа, словно Чапаев на лихом коне.
– Теперь и я так думаю, и сожалею. Но тогда каждое слово Евы казалось мне абсолютной истиной, я шла за ней, закрыв глаза.
Пробежали несколько месяцев. Наверное, это было самое счастливое время, жизнь наладилась, у меня были муж, любимая подруга, друзья. Дела у Паши шли лучше и лучше, и поездка в Америку начала приобретать вполне конкретные очертания: мы принялись выяснять адреса клиник, наводить справки о врачах. Все кончилось внезапно.
Я отвозила Еву с Черноморской на Космонавтов.
–Послушай, секретная, – вдруг сказала она. – Помнишь первый бал Наташи Ростовой?
– Помню, – сказала я.
– Пора тебя в люди выводить. Похоже, ты созрела для встречи с Мастером.
О Мастере я слышала от Евы бессчетное количество раз. Честно говоря, она мне просто все уши прожужжала своим Мастером. Лина от нее не отставала, хоть встречалась с Мастером два раза в жизни.
– Но каких раза! – многозначительно добавляла Лина и закатывала глаза.
– Встреча с Мастером, –продолжила Ева, не просто «сели, поговорили и разошлись». Если Мастер принимает тебя в ученики, это событие встряхивает твою жизнь до самого основания. Мастер видит не только твое физическое тело, но и судьбу, и твой личный способ достигнуть просветления. Если он согласен принять тебя под свою руку – считай, что вытащила лотерейный билетик. С момента сдачи тебе больше не нужно ни о чем беспокоиться, а только максимально точно выполнять его указания.
– С момента чего? – переспросила я.
– Сдачи, капитуляции, – пояснила Ева. – Мастеру сдаются, принимают на себя его власть. Подчинение должно быть беспрекословным – если Мастер велит тебе встать и выпрыгнуть из окна – надо встать и прыгать.
– А если я разобьюсь?
– Невозможно! – Ева улыбнулась. – Разве Мастер хочет тебе вреда? Его задача вытряхнуть нас из привычной шкуры, заставить выйти из себя, чтобы себя же отыскать. Пока мы бегаем по накатанным
