прокурору штата Биллу Сэмпсону. А вот его место освобождается. Джек, тебе понравится. Маленький штат, всего четыре юриста, нисколько не обременительно. Ну, что скажешь?
Боб был по природе дельцом. Что можно было ответить? Уместно было бы просто сказать «нет». Но Джек не привык разбрасываться представляющимися возможностями. Ему предлагали работу, связанную с судебной практикой. Не придется организовывать контору и нанимать людей. К тому же до того, как начать, он получит несколько месяцев отдыха. Вот он и ответил «да». Не сразу, не в тот же вечер. Помялся, немного потянул. Потребовалось несколько телефонных звонков старины Боба, но в итоге Тобин сдался. Это был крах. Мечта, которую он так долго вынашивал, лопнула – ей на смену пришла чья-то чужая мечта. Почему Джек позволил этому случиться? Он и сам не знал. Наверное, судьба.
Проходя мимо Нэнси в свой кабинет, Тобин испытал смутную тревогу. Он не любил этого признавать, но был человеком привычки, и вдруг кто-то вставил палку в колесо его заведенного ритуала. Джек быстро понял, в чем дело: его не встретила Корин, не приняла портфель и не проинформировала о поступивших звонках. Какое-то мгновение он размышлял, не спросить ли Нэнси, куда подевалась ее начальница, но передумал. Вместо этого позвонил Рику Вудсу. Джек немного нервничал – не мог взять в толк, что происходит. До этого ни разу не случалось, чтобы Корин отсутствовала или опоздала на работу.
– Рик, где Корин? Ее здесь нет, – спросил он, когда офис-менеджер поднял трубку.
– Не волнуйтесь, Джек. Она позвонила и сказала, что заболела. Впервые в жизни подхватила простуду. Придется вам сегодня обойтись услугами Нэнси. – Он говорил немного брюзгливо. С Джеком было все ясно: он уходил из фирмы. И с точки зрения Рика – чем раньше это произойдет, тем лучше. Так что не было смысла лететь сломя голову потакать его любому желанию. Повесив трубку, Тобин подумал было вызвать Нэнси, но вспомнил, что она наверняка отправилась за «Кобб-каунти пресс». Даже ее просчеты стали частью его ритуала. Но что-то его волновало помимо отсутствия Корин. Нельзя же до такой степени раскисать только потому, что заболела секретарь. Здесь что-то иное. Он чувствует.
Джек зашел в гардеробную, снял синий пиджак, аккуратно повесил на плечики, а плечики на вешалку. Вернулся к столу, взял «Нью-Йорк таймс» – впрочем, он всегда начинал с «Таймс», – устроился в удобном темно-красном кожаном кресле и принялся за чтение. Сначала мировые события, затем местные новости, некрологи, потом… интуиция его не обманула – вот что было не так.
Нэнси рассудила, что не стоит торопиться в расположенный за два квартала от фирмы магазин печати. Рик Вудс успел ей сообщить, что Корин заболела и в этот день ей придется выполнять функции секретаря. Какой смысл спешить обратно в офис?
– Считай, что тебе представился удобный случай, – ответил Рик, когда она необдуманно чертыхнулась в трубку. Исполнять обязанности секретаря Нэнси вовсе не хотелось. «Пусть заплатят, а не то я лучше погуляю». Но это был не выход. Ей нельзя было терять работу.
Когда Нэнси тихо вошла в кабинет, Джек сидел спиной, его стул был повернут от двери к окну. Нэнси направилась к столу с газетой и записями сообщений. С какой стати стесняться? Они оба знали, что она опоздала и забыла про «Кобб-каунти пресс». Если боссу захочется ее отругать, что ж… Нэнси услышала рыдания, только когда приблизилась вплотную к столу. Тяжелые рыдания. Тобин сидел, сгорбив плечи. Она заметила у него на коленях газету. Некрологи. Наверное, кто-то умер и он оплакивал этого человека. Может, у него все-таки была мать? Может быть, и в его жилах бежала человеческая кровь? Мысль, что у Джека Тобина имелось, как у других, сердце, не укладывалась в голове Нэнси. Но в ту минуту было не до раздумий: перед ней стояла проблема куда более неотложная. Она оказалась в кабинете босса в очень интимный момент. Как поступить? Выскочить на цыпочках за дверь? Это было самым заманчивым – Нэнси не хотела, чтобы зануда узнал, что она застала его в мгновение, когда тот был человеком. Наконец, не имея особенного выбора, она решила уронить газету на стол и при этом произвести как можно больше шума, а затем удалиться, притворившись, что ничего не видела и ничего не слышала.
Джек Тобин внезапно обернулся, да так быстро, что испугал Нэнси. Он посмотрел на нее покрасневшими опухшими глазами.
– У меня для вас сообщения, но я могу зайти позже. – Умнее она ничего не придумала. Тобин не ответил. Все еще был настолько под властью чувств, что не мог вымолвить ни слова. Но знаком показал, чтобы она села. Господи, хочет, чтобы я осталась! Вот бы сейчас выпить! Он словно прочитал ее мысли – выдвинул ящик стола и достал бутылку «Джек Дэниелс» и два стакана. Виски-бурбон – не тот сорт напитка, который бы предпочла Нэнси, особенно в половине десятого утра. Но она любезно приняла стакан и сделала одновременно с боссом большой глоток. Он налил снова. После второй порции напряжение стало отступать.
– Нэнси – вас, кажется, так зовут?
– Да, сэр.
– Нэнси, вам приходилось терять близкого человека? Я хочу сказать, очень близкого?
– Я потеряла мать, когда мне было пятнадцать лет.
Он помолчал. Она знала, что так и будет. Это всегда производило впечатление.
– Простите.
– Ничего. Это произошло девять лет назад. Я успела оправиться.
– От этого нельзя оправиться. Мой отец умер десять лет назад, но я до сих пор переживаю. Он и теперь со мной, мой самый суровый критик.
Нэнси не могла поверить, что говорит на такие темы со старым занудой. Ей хотелось попросить еще одну порцию виски, чтобы прийти в себя, но Джек внезапно встал:
– Нэнси, мы с вами проведем совещание, которое состоится вне стен этого кабинета. – Не выпуская бутылку, он зашел в гардеробную за синим пиджаком. Нэнси пришла в замешательство – Корин никогда не ходила с боссом ни на какие совещания. Не говоря уж о том, чтобы пить виски.
– Мне сообщить Рику? – спросила она.
– Нет, сам ему скажу, когда вернемся.
Нэнси схватила сумочку и чуть не бегом бросилась за Джеком к двери. Заметившие их сотрудники переглянулись.
Он попросил ее сесть за руль его черного «купе де виль», и она от этого разнервничалась еще сильнее. Машина была намного больше ее «хонды». А она после двух выпитых натощак порций виски не доверяла себе.
– Куда едем? – Вопрос был задан после того, как ей удалось без потерь вывести монстра из гаража.
– Есть здесь где-нибудь поблизости бар?
– Есть, туда ходит отец. Но это в двадцати минутах езды по направлению к Хомстеду.
– Прекрасно. Давайте туда.
Они ехали молча. Нэнси сосредоточилась на дороге, стараясь привыкнуть к большому автомобилю. А Джек ушел в себя и рассеянно потягивал из бутылки. Время от времени она косилась на босса и видела, что он полными слез глазами смотрел в окно. Нэнси не решалась его отвлекать и думала: «Наверное, умерла его мать».
Через двадцать минут подъехали к неопрятному на вид заведению. Оно казалось заброшенным. На вывеске красовалось: «У Фицпатрика». Слово «бар» было лишним – все ясно по виду. Нэнси вылезла из машины первой, Джек последовал за ней. Он невольно заметил, что у нее потрясающая фигура – тонкая талия, упругие мышцы. «Где, черт побери, я был весь прошлый год?» – спросил он себя. А надо было бы спросить: не год, а целых пять.
– Привет, Нэнс, – поздоровался с ней бармен, молодой, крепкий ирландец.
– Привет, Томми, – ответила она, немного смущаясь, решив, что, наверное, не очень умно, привести начальника в бар и чтобы он понял: человек за стойкой с ней запанибрата.
Но Джек словно ничего не заметил. Огляделся, выбирая место. Нэнси отвела его к лавкам в глубине зала. Он предпочел бы стойку, но здесь была территория Нэнси, и она диктовала условия. Бар производил сильное впечатление: мрачный, панели темно-красного дерева на стенах, черный потолок и темно-зеленый линолеум на полу. Свет просачивался сквозь несколько чистых пятен на заляпанных грязью окнах.
