– Я подумала о том, что, как ни крути, меня все равно найдут. Так, может, лучше мне самой явиться с повинной. Глядишь, срок меньше дадут.
– Срок?! – Лейсан закашлялась и налила себе полный стакан воды. – Ты хоть можешь себе представить, что такое срок?
– Могу, – убийственным голосом ответила я и потерла рукой мокрый от пота лоб.
– Ну и что это такое?
– Это потеря нескольких лет жизни.
– В том-то и дело. Жизнь такая короткая. Это кажется, что она длинная, а не успеешь оглянуться – и она прошла стороной. И несколько лет жизни ты просто теряешь. Ты собралась сознательно укоротить себе жизнь. Ты молодая, интересная девушка. Получила превосходное образование и хорошее место на фирме. Ты всегда всего добивалась сама. А теперь ты решила все это перечеркнуть и загреметь в тюрьму?! Это же так страшно. Все, чего ты достигла, взять и послать коту под хвост?! Так нельзя!
– А что же мне тогда делать?
– Найти хорошего адвоката.
– На хорошего адвоката нужны хорошие деньги. Я даже свою машину не смогу продать, потому что к собственному дому не могу подойти. У моего подъезда, вне всякого сомнения, дежурят люди Влада, и у них есть ключи от моей квартиры.
Лейсан нервно достала из кухонного шкафа полупустую пачку сигарет и протянула ее мне. Не сговариваясь, как по команде, мы одновременно закурили, молча стряхивая пепел в маленькое блюдце от кофейной чашки.
– Томка! – Лейсан не выдержала и в силу своей постоянной болтливости нарушила молчание первая.
– Что?
– А ты уверена, что твоя бабушка не причастна к исчезновению драгоценностей?
– Вполне.
– Почему такая уверенность?
– Потому что это моя бабушка.
– И что?
– Ну ты сама посуди. Я у моей бабули была единственной внучкой, в которой она души не чаяла и любила меня такой бесконечной любовью, о которой можно только мечтать, делая все возможное, чтобы мне было хорошо и спокойно. Да моя бабушка никогда и ничего не могла бы спрятать. Она бы мне последнее отдала. Никаких сумасшедших денег у нас никогда не было. Ты же сама знаешь, что мы особо не жировали. Конечно, она на гаданиях и приворотах зарабатывала и нам с мамой, чем могла, помогала, но в роскоши мы не купались и ничем особенным среди других семей не выделялись. Даже если предположить, что она и в самом деле чужие драгоценности забрала, куда бы она их дела? Ты хочешь сказать, что она могла умереть и ничего мне о них не рассказать? Тогда на кой черт они ей сдались, если она сама ими не пользовалась и другим не давала? Я слишком хорошо знаю свою бабулю. Она никогда ничего не возьмет. Просто люди ее недолюбливали, боялись и часто на нее наговаривали.
– Тогда все понятно.
– Что тебе понятно?
– Влад все это сочинил. – Лейсан сделала окончательный вывод и затушила свою сигарету.
– Что именно он сочинил?
– Да всю эту байку про драгоценности. От начала до самого конца.
– Зачем?
– Затем, что им была нужна причина для того, чтобы зайти в твою квартиру и навести в ней свои порядки.
– Я не пойму, о чем ты.
– О том, что им просто нужен был Жан. Видимо, они его уже давно ждали. Знали, что ты встречаешься с французом, навели про него справки и ждали приезда. Все, что им нужно, так это хлопнуть его на деньги. А драгоценности – это так… Для отвода глаз, чтобы ты, для видимости, была у них на крючке. На твою бабушку сейчас что хочешь грешить можно. Уж если бы она оставила тебе такие сумасшедшие драгоценности, то ты бы уже давно себе навороченную усадьбу неподалеку от Кремля прикупила, прямо на берегу реки. Чтобы берег реки у тебя был свой личный и никто на нем загорать не смел. Охрану наняла бы и жила в свое удовольствие. Деньги для того и существуют, чтобы их тратить.
– Вот это ты правильно говоришь. У моей бабушки не было драгоценностей, а у меня нет усадьбы рядом с Кремлем и собственного берега.
– Подожди, а может, когда и будет. Вдруг ты по карьерной лестнице пойдешь.
– Лейсан, я не знаю, как прожить сегодняшний день, а ты мне говоришь о завтрашнем.
– Тома, а у тебя есть домашний телефон Жана?
– Ты имеешь в виду его телефон в Париже?
– Ну да. Или домашний, или рабочий.
– Рабочего нет. Мы с ним всегда общались по мобильному, но сейчас он отключен. А домашний… Да, есть. Он несколько раз мне с него звонил, когда его семья к родственникам уезжала.
– Вот и хорошо.
