– А вдруг нас собьют?
– Заткнись.
– Затыкаюсь. Макс, миленький, затыкаюсь. Ты только не ругайся, ты только крепче штурвал держи. Господи, Господи…
Я крепко зажмурилась. Мне всего тридцать лет. Я даже не знаю, много это или мало. Для тех, кто младше, я уже старая дева. Для тех, кто постарше, я еще самая настоящая соплячка, которая толком и жизни-то не видела. Господи, а я ведь даже замужем побывать не успела. Раньше я думала, что хотела бы умереть молодой. Но сейчас…
Господи, а ведь и карьеру жалко. И тело мое роскошное как жалко! Оно ведь такое чувственное…
Даже не верится, что оно может быть совсем холодным, мертвым. Я не такая, как все, далеко не такая. Второй такой никогда не будет. Никогда. А я ведь и ребеночка даже после себя не оставила.
Так и не успела родить такую маленькую крохотную девочку, как две капельки воды похожую на меня. А может, и хорошо, что я ее не успела родить. Может, и хорошо. Как бы она жила без меня?
Как бы жила? Мы же две половинки одного целого. У любой маленькой красивенькой девочки должна быть маленькая красивая мама.
– Мы взлетели! – закричал Макс. – Мы взлетели! Мы набираем высоту! Мы уже в небе! Бог мой, я тысячу лет не управлял самолетом!
– Что?! – Я открыла глаза и посмотрела на Макса испуганными глазами. – Что ты сказал?
– Что я забыл, когда в последний раз садился за штурвал.
– А ты уверен, что ты сможешь управлять?
– Я уже управляю!
– А посадить сможешь?
– Смогу.
– А где мы сядем?
– Где-нибудь сядем.
Я с ужасом посмотрела в иллюминатор и обреченно спросила:
– Скажи, нас уже не собьют?
– Если только ракетой. – Макс засмеялся. – Ракет в доме нет. Ты что надулась? Самое страшное позади. Впереди свобода!
– Я, может, только на земле свободу почувствую, а в небе никак не смогу. Небо такое темное, ни одной звездочки, как и куда мы будем садиться?
– Расслабься и доверься мне. Я же сказал, что мы сядем.
Тут до меня дошло, что мы уже находимся за территорией дома. Страх потихоньку, стал исчезать, и я почувствовала ни с чем не сравнимое облегчение. Посмотрев на держащегося штурвал Макса глазами, полными слез, я улыбнулась и произнесла неимоверно усталым голосом:
– Макс, это все?!
– Все.
– Я больше никогда не вернусь в этот дурдом?
– Никогда.
– Господи, и что бы я без тебя делала…
– Нашла бы еще одного такого идиота.
– Не нашла бы.
– Почему?
– Потому что такой идиот один-единственный. – Я громко рассмеялась.
– Ты хочешь сказать, что таких идиотов нужно еще поискать?
– Это точно. Слушай, и когда ты всему научился?
– Чему именно?
– Водить самолет, спасать известных актрис, убивать страшных уродов.
– Я всегда был очень способным.
Мы говорили, вернее, даже кричали очень громко, потому что шум двигателей постоянно заглушал наши голоса.
– Макс, а почему ты решил мне помочь? – неожиданно спросила я.
– По кочану!
– А мне кажется, что ты в меня влюбился.
– Что?!
– Мне кажется, что ты в меня влюбился по самые уши!
