сильно пьяны.
Развернув тележку на сто восемьдесят градусов, я направилась к выходу, стуча каблуками и покачивая изящными бедрами.
– Да, я на самом деле сильно пьян! – крикнул мне вслед Александр. – А ты правильно делаешь, что меня не узнаешь! Не стоит общаться с человеком, который тебя ненавидит! Я и сам не знаю, что на меня нашло. Но даже тот, кто тебя ненавидит, может сказать тебе о том, что ты очень соблазнительно выглядишь!
Рассчитавшись у кассы, я подумала, что сегодня у меня какой-то странный день – день неожиданных встреч, и как можно быстрее вышла из магазина.
ГЛАВА 21
Зайдя в квартиру, я подошла к тумбочке, где лежали вещи Артура, и, поступившись принципами по поводу того, что я никогда в жизни не рылась в личных вещах своего супруга, принялась в них копаться. Первой мне попалась на глаза записная книжка, которую я положила к себе на колени и принялась тщательно изучать. Немного странно выглядели записи в ней:
Яна – директор магазина «Все для дома», тел…
Вера – продавец в электротоварах, тел…
Света – менеджер компании «Ладья», тел…
Люба – жена, тел…
Зоя – держит торговые точки на Поклонной…
Пролистав несколько страниц с различными именами и телефонами, я прочитала какие-то не менее странные записи по поводу непонятных денежных сумм, которые были раскиданы между его напарниками, у каждого из которых была довольно необычная кличка, и положила блокнот на место. В тот момент мне стало нестерпимо больно от того, что мое имя записано среди множества женских имен и ничем не выделялось среди всех остальных, разве что только словом «жена». А еще я подумала о тех записях, которые читала в конце блокнота, и о том, что, наверно, это не совсем прилично, когда у здоровых мужиков есть клички, которыми они называют друг друга. Дантист, Череп, Фаныч, Винт… Господи, неужели взрослые мужчины могут называть друг друга Винтами и Черепами?!
А затем я села на корточки и, засунув руку поглубже, извлекла… пистолет. Самый настоящий пистолет в кобуре для того, чтобы его можно было носить на поясе. Повертев пистолет в руках, я почувствовала, как меня обдало ледяным потом, и положила его на место, накрыв аккуратно сложенной черной майкой.
– О боже… С кем же я живу! О боже…
Засунув руку во второе отделение тумбочки, я порылась среди вещей и достала… гранату. То, что это была настоящая боевая граната, а не муляж, не вызывало сомнений. От страха я чуть было ее не уронила. Дрожащими руками я сунула ее туда, где она и лежала ранее. В этом отделении тумбочки я насчитала ровно четыре гранаты. Ощутив сильную сердечную боль, я как можно быстрее закрыла тумбочку и на дрожащих ногах направилась в сторону кухни, к аптечке, чтобы достать и засунуть под язык таблетку валидола.
Артур пришел поздно ночью в хорошем расположении духа и прямо с порога стал меня целовать:
– Люба, если бы ты знала, как я по тебе скучал! Как скучал! Все ребята еще в бане остались, а я торжественную часть отсидел и на крыльях любви полетел к своей любимой.
– А что значит торжественная часть?
– Там стол хороший был накрыт. Посидел, принял участие в решении многих вопросов. Встретился с ребятами, с которыми уже давно не пересекался, но которые мне сейчас очень нужны, потому что накопилось много важных дел.
– А где стол хороший был накрыт, прямо в бане?
– Конечно, в бане. У нас торжественная часть всегда на высшем уровне, а закуска, как в лучших ресторанах Москвы. Ты таких столов никогда не видела.
– И как же вы на сытый желудок паритесь?
– Так и паримся, – засмеялся Артур.
– Значит, это была торжественная часть?
– Торжественная, – подтвердил мой супруг.
– А произвольная часть тогда какая?
– Произвольная – это и есть париться в бане. В бассейне нырять и все прочее.
– А девочек в баню вы себе заказываете?
– Бывает иногда, – немного смутился Артур. – Люба, я в подобных мероприятиях участия не принимаю. На черта мне это нужно, если дома меня ждет любимая женщина.
– А раньше принимал?
– Любка, ты никогда не страдала особым любопытством. Зачем ты сейчас про это спрашиваешь? – Артур не скрывал, что ему хочется избежать данной темы. – Зачем копаться в прошлом? Поверь, оно у меня совершенно неинтересное. В жизни у меня была и есть всего одна-единственная любимая женщина – это ты. До тебя я не жил.
– А что же ты делал до меня? – В моем голосе послышалась горечь.
– До тебя я существовал.
– И никого никогда не любил?
– Никого и никогда. – Глаза Артура были настолько чисты и невинны, что им бесспорно хотелось верить.
