все равно недостаточно, и он выехал в Кострому для сбора рати. Как хотите, но на наш взгляд, отъезд великого князя в столь трудный для родного города момент больше похож на обыкновенное бегство. А если вспомнить поведение Дмитрия на Куликовом поле, когда он переоделся в доспех простого ратника, то возникают серьезные сомнения по поводу его личного мужества. Но не будем ставить это лыко в строку московскому князю, а лучше посмотрим, как события развивались дальше.
В Москве при приближении татар вспыхивает бунт. Простонародье громит боярские и купеческие дома, взламывает винные погреба, убивает и грабит. Великую княгиню еще кое-как из города выпустили, но забрать с собой драгоценности и казну не разрешили. Бояр, стремившихся выехать из Москвы, забрасывали камнями и избивали. Вволю пограбив, собрались на вече и провозгласили воеводой литовского князя Остея, неведомо как оказавшегося в городе. Между прочим, Никоновская летопись называет его внуком Ольгерда, а Литва в те годы, напоминаем читателю, была злейшим врагом Москвы. Не менее интересно и то обстоятельство, что митрополит Киприан поехал вовсе не к Дмитрию в Кострому, а умчался в Тверь, опять же вечную соперницу Москвы. После этого в город, уже основательно пожженный и разграбленный, врываются татарские войска, к которым по пути присоединились нижегородцы.
Но вот Дмитрий наконец закончил сбор рати и выступил в поход. Быть может, вы полагаете, что всей своей свежей силой он обрушился на безбожных татар, вырезавших его стольный град? Ничуть не бывало. Тохтамыша Дмитрий даже не пытается преследовать, а идет прямиком на Рязань. Историки объясняют, что московский князь хотел отомстить Олегу Рязанскому, который указал татарам броды на Оке. Воля ваша, но картина получается какая-то уж очень нелепая. Поредевшие и обремененные добычей войска Тохтамыша откатились от Москвы, а Дмитрий во главе отборной дружины не прилагает ни малейших усилий, чтобы догнать измотанного боями неприятеля. Пусть Олег Рязанский предатель, но неужели нельзя разобраться с провинившимся князем потом? Наконец, если уж на то пошло, то куда серьезней вина примкнувших к татарам нижегородцев, которые приняли в грабежах и резне живейшее участие. Мстительный Дмитрий в первую голову должен наказать мятежный Нижний Новгород.
Неувязок в это путаной истории столько, что закрадывается крамольный вопрос: а был ли мальчик? Стоит только в очередной раз отказаться от вездесущих татар, как картина решительно упрощается. В Москве вспыхивает бунт, но направлен он не против бояр, уносящих ноги из города, а против самого князя Дмитрия. Можно сказать и определеннее: московские события 1382 г. — это даже не стихийный бунт, а тщательно спланированный заговор, во главе которого стоят Рязань, Тверь и Литва, да и Нижний в стороне не остался. Все загадочные события сразу же получают простое и естественное объяснение. Воеводой избирают чужака-литовца. Митрополит Киприан едет не куда-нибудь, а в Тверь, где на Москву уже давно поглядывают весьма косо. Между прочим, в летописях имеется интересное сообщение, связанное с бегством Киприана. Рассказывается, что почти сразу после этого между митрополитом и Дмитрием возник серьезный конфликт, и Киприан надолго перебрался в Киев, а Киев в ту пору, как известно, находился под властью литовских князей.
Поскольку Тохтамыш в нашей реконструкции — не более чем фикция, то штурм Москвы есть не что иное, как жестокое подавление восстания войсками князя Дмитрия, а смысл его последующих маневров теперь полностью проясняется. Преследовать татар он не спешит (да и как можно преследовать пустое место?), а не долго думая обрушивается на Рязань, где окопались заговорщики. Историки чуть ли не в один голос говорят, что после сожжения Москвы Тохтамышем Рязань и Тверь отказались признавать старшинство Дмитрия, каковой факт прекрасно укладывается в нашу схему. Совершенно очевидно, что мы имеем дело с очередной попыткой сепаратистского выступления, которая, по всей видимости, увенчалась успехом. А начало этой акции неповиновения было положено московским восстанием 1382 г. Напоследок процитируем известного русского историка Г. В. Вернадского: «…из персидских источников известно, что в 1388 г. русские войска составляли часть великой армии Тохтамыша». Вот такие пироги, уважаемый читатель. Откровенно говоря, мы будем не особенно удивлены, если вдруг неожиданно выяснится, что хан Золотой Орды Тохтамыш и великий московский князь Дмитрий Иванович Донской — это одно и то же лицо.
Пора подвести итоги. Мы предложили вам на выбор четыре версии — одну официальную и три альтернативных. Читатель вправе остановиться на любой из них или забраковать все поголовно и выработать собственную, если предложенное не пришлось ему по душе. Вариантов здесь хоть отбавляй, но у нас даже в мыслях не было перелопатить сей Монблан. Существует, скажем, версия математика А. Т. Фоменко, действительного члена Академии наук, во многом пересекающаяся с построениями Александра Бушкова, но гораздо более радикальная и экзотическая. По его мнению, Куликово поле располагалось не у слияния Дона с Непрядвой, а находилось в Москве, которой в ту пору еще не было. Костромской князь Дмитрий Донской (Тохтамыш) в кровопролитном сражении разгромил западнорусские, рязанские и польские войска под командованием Мамая и присоединил к своим владениям обширную территорию, на которой впоследствии выросла Москва, ставшая со временем центром русских земель. Подробно разбирать реконструкцию академика Фоменко мы не станем, а заинтересованных читателей отсылаем к его книге «Русь и Рим».
Что касается нашего собственного мнения, то наиболее убедительной нам представляется версия Александра Бушкова, хотя точка зрения С. Валянского и Д. Калюжного, изложенная в книге «Другая история Руси», тоже заслуживает всяческого внимания и проливает свет на многие темные места российской истории конца XIV столетия. Единственным ее недостатком является, на наш взгляд, постулируемая авторами исключительная активность духовно-рыцарских орденов в южнорусских степях, ибо сказано: не следует умножать число сущностей сверх необходимости. Сия лапидарная формула получила название бритвы Оккама (по имени средневекового британского философа Уильяма Оккама) и означает, что если мы в состоянии непротиворечиво объяснить некое явление исходя из суммы уже имеющихся в нашем распоряжении фактов, то нет нужды совершать замысловатые телодвижения, притягивая за уши дополнительную информацию. На наш взгляд, реконструкция Бушкова отвечает правилу Оккама в полной мере.
Излишне напоминать, что официальная версия совсем никуда не годится, так как элементарно не в состоянии свести концы с концами. В заключение остается сказать, что мы остановили свой выбор на Куликовской битве отнюдь не случайно, поскольку она, вне всякого сомнения, знаковое событие русской истории и ее поворотный пункт. Российская история конца XIV в. давным-давно разобрана по косточкам и изъезжена дивизиями специалистов вдоль и поперек, а толку от этого чуть. Что уж тут говорить о временах баснословных и ветхозаветных… Разумеется, автор этих строк не настолько самонадеян, чтобы полагать, будто ему удалось расставить все точки над «i». В меру своих скромных способностей мы постарались наглядно продемонстрировать, что реконструкция событий далекого прошлого сопряжена с огромными трудностями, и если нам удалось донести до читателя эту простую истину, то мы считаем свою задачу выполненной. Будь на то наша воля, мы бы предуведомляли каждое историческое сочинение аннотацией примерно следующего содержания: редакция предупреждает, что всякая историческая реконструкция неполна и допускает иные прочтения и подходы.
Список литературы
1. А что если бы?.. Альтернативная история / Сост. Р. Коули; Пер. с англ. В. Волковского. — М.: АСТ; СПб.: Terra Fantastica, 2002.
2.
3.
4.
