мастер на все руки и другие органы тела.
Высокий и мощный, с голубыми глазами и вьющимися волосами, Брюс был похож на викинга в джинсах, со сварочным аппаратом вместо меча. Он согласился мне помочь, и за пару часов приварил все стояки заново, а также подтянул тормоза. Деньги он взять отказался, и в благодарность я предложил ему проехать через родной город Спрингфилд на облучке моей телеги.
Брюс позвонил любимой девушке, и вскоре мне посчастливилось увидеть красавицу Кэтти Липпинкот, зеленоглазую блондинку, о которой можно только мечтать. Утешаюсь тем, что моя красотка ждет меня в прекрасном будущем.
Я устроил эту пару голубков на облучке, а сам расположился внутри шарабана, посасывая пиво, растворяя в нем зависть и давая указания, кому и когда приветственно махать. Когда тебя не любят, то пиво очень даже помогает, его, наверное, придумали импотенты.
Вероятно, никогда в жизни Брюсу и Кэтти не было оказано столько внимания, как в эти пару часов нашего проезда через ихний Спрингфилд. Кэтти после поездки написала в моем журнале: «Я слышала, что существуют среди нас Ангелы, и считаю, что встретила сегодня такого. Вы принесли сегодня радость многим людям, включая меня. Это верно, что Господь проявляет себя подчас необычно. Спасибо за все! Вы будете в моих думах и молитвах ежедневно. Кэтти». А Брюс добавил: «Это было больше, чем просто проезд. Бог привел нас друг к другу, чтобы дать больше сил и мудрости. Спасибо за возможность поработать над телегой. Поездка через Спрингфилд навсегда останется в моей памяти, сердце и душе!»
Они проводили меня в поместье Дэнниса, друга Брюс а и бывшего коллеги по работе. Несколько лет тому назад Дэннис работал продавцом автокомпании «Шевроле», но был уволен из-за того, что не мог и не хотел надувать клиентов. (В этой версии я чрезвычайно сомневаюсь. Возможно, его уволили за то, что не умел надувать клиентов так, чтобы они не жаловались начальству.)
Вместо того чтобы плакаться на судьбу и заливать горе пивом, Дэннис создал собственную компанию по продаже машин марки «корвет» и за несколько лет сделался главным специалистом по продаже этой модели автомобиля в штате Огайо.
Сейчас у него образовалась коллекция старых и новых «корветов», есть «мерседес» и новый, еще без мебели, дом. Коллекционирует он также лошадей, и в стойле среди них нашлось место для Ваньки, но для меня места не оказалось.
Брюс пригласил переночевать в его доме, опустошенном двумя его предыдущими женами так, словно Мамай с Чингисханом прошли здесь походом. Каждая жена при разводе утаскивала с собой то, что ей нравилось. Пришлось мне спать на полу.
Правда, мой друг – художник Арнольд Шаррад (он для красивости убрал лишние буквы из данной родителями фамилии – Шаргородский) уверяет, что спанье на жестком лежбище улучшает здоровье и сексуальную потенцию мужчины и понижает фригидность женщины. Сам он спит на крышке стола, положенной поверх дивана, на здоровье не жалуется, вот только о реализации сексуальной потенции спрашивать его как-то неприлично.
Арнольд оригинален еще и тем, что, имея русскую маманю и еврейского папаню, решил быть евреем и гордится этим. Полукровки, как правило, прилипают к одной половинке своего происхождения и выступают яростными защитниками соответствующей нации. Арнольд гордится быть евреем и принадлежать к избранной Богом нации и стыдится за свою русскую половину. Вероятно, он решил забыть, что по еврейскому верованию только еврейская мать может обеспечить ребенку еврейство. С точки зрения раввина – он не еврей. Ну, а если человеку хочется быть евреем, то кто же ему помешает. Я родился белорусом, и по отцу, и по матери, а выдаю себя за русского. Кому это мешает?
Моему хозяину Брюсу 46 годков, а Кэтти – 23, но такая разница в возрасте не мешает им любить друг друга так, что они почти не разговаривают. Невидимая радуга обожания обнимает и охраняет их. Но завидовать им мне было некогда – ведь на западе горела Венера, моя путеводная звезда.
Проезжая на следующий день через оживленный город Вандалиа, я чуть было не угробил себя и лошадь. Понадеявшись на наше русское «авось», не проверил утром болт, крепивший цепь от оглобли к оси телеги. Цепь упала на до рогу, Ваня испугался незнакомого звука и понес сломя голову, не замечая препятствий. Ни вожжи, ни тормоза не помогали. Пробежав метров 100, он привык к звуку и перешел на шаг. До сих пор не знаю, как нас не сбила машина и мы не оказались в кювете.
Следующая ночевка была на ферме, принадлежавшей «Обществу имени Одюбона по обучению людей общению с природой». Одюбон был знаменитым натуралистом прошлого века, первым изобразившим птиц и зверей Америки так натурально, что их хочется потрогать, когда смотришь альбомы его литографий.
Я оказался в окружении комплекса лекционных помещений, конюшен, сараев, пастбищ и загонов, где школьников обучали ухаживать за животными, доить коров, выращивать урожай, смотреть, как животные приспосабливаются к условиям среды. Директор центра Чарити Крюгер провела меня вокруг этой уникальной фермы и нап исала в дневнике: «Здесь мы учим детей понимать природу и роль человека в ней. Мы хотим, чтобы дети ценили красоту диких цветов, саламандр, пауков, почвы и света. Создавая у детей чувство заботы, благодарности и знания окружающей среды, мы надеемся развить у них чувство личной заботы о здоровье всей Земли». Чарити позволила мне переночевать в своем кабинете. Рядом был магазин с товарами на тысячи долларов, но она верила, что я не трону эти сокровища. Близкие к природе люди верят в естественную честность человека.
Рабочие фермы отремонтировали оглобли и принесли горячий ужин. Они были счастливы работать здесь и учить людей, как жить в гармонии с природой и собой.
Квакерский колледж
Утром Брюс и Кэтти поджидали меня на перекрестке, чтобы подарить седло, подходившее для широкой спины моей лошади. Растрогали они меня этим подарком до слез (старею, наверное). Да за что же, подумал, эти люди столь внимательны и щедры ко мне, и как же мне их отблагодарить?
В порыве неуемной благодарности предложил я Брюсу присоединиться к экспедиции. (На самом деле мне больше подошла бы Кэтти.) Наверное, Брюс прочел мою подспудную примитивную мысль и мудро отверг: «Знаешь, Анатолий, есть люди, как ты, созданные для путеше ствий, а есть люди, как я, помогающие им в этом. Доброго тебе пути». Благослови Господь вашу любовь, ребята!
В Энгельвуде, оказавшись на перекрестке 40-й и 48-й дорог, почему-то не повернул налево, а проследовал прямо. Только через несколько километров осознал, что солнце у меня сзади, а не слева, как ему положено светить, если едешь на запад. И ведь не пил вчера! Хорошо, Ваня не понял моего позора, когда пришлось возвращаться к перекрестку по той же дороге.
Ближе к полудню рядом с дорогой я узрел аккуратный, построенный недавно дом с лужайкой перед ним. Пора было дать роздых лошади, и я решил завернуть во двор. Хозяин, Поль Льюис-младший (в этой стране если сыну дают имя отца, то к его имени добавляется – младший, в данном случае имя писалось Paul Lewis, Jr.) был занят чисткой ковров. Он с удовольствием прервал это интеллектуальное занятие, чтобы напоить лошадь и приготовить нам пару бутербродов.
Должен заметить, что в течение дня зерна я лошади не давал. Похрупав зерна, Ваня на пару часов становился квелым. Здесь же я угостил его парой бутербродов с солью – дюже стыдно мне было перед ним за дурацкий поворот, добавивший нам лишних 8 километров.
Пол занимал должность главного товароведа в международной трубопрокатной компании. Этой весной он построил двухэтажный дом с тремя спальнями и ваннами, плавательным бассейном и теннисным кортом. Но в доме никто, кроме Пола, не жил, и построен он был в надежде, что когда-то у него опять появится семья. Предыдущую Пол потерял и решил все начать вновь.
Я посоветовал ему для начала обзавестись лошадью. Как я сам убедился, она может скрасить одиночество и справляется с этим лучше, чем кошка либо собака. Сам же отправился дальше, искать счастье там, где солнце заходит.
На подъезде к Итону меня встретили помощники шерифа Джозеф Ренер и Альберт Шмидт и предложили помощь в поисках ночной стоянки. Я уже знал, что ничего лучше общественного парка они найти для меня не могут, а мне нужно было пастбище с ограждением. Проехав километров пять, я завернул на территорию «Магазина Родео», состоявшего из сараев, лавки для туристов и арены для конных соревнований.
Построил все это в 1959 году Дон Лутц, который принял меня в своем офисе. Стены его были увешаны выцветшими и покрывшимися плесенью фотографиями победителей соревнований и королев родео в
