ухватив за уздечку, успокаивать и медленно вести его вдоль бетонной бровки. Мой предшественник Альбигарт Скотт в 1852 году испытывал подобные трудности, спускаясь с холмов в долину Ла-Гранд. На крутых склонах ему приходилось отпрягать мулов и спускать телеги на веревках.
Наконец рядом с дорогой я нашел обширную автостоянку, которая временно была закрыта для туристов. Поскольку автотуристом я себя не считал, а мерин относился к защищаемому в этой стране законом сексуальному меньшинству кастратов, я решил, что это ограничение отношения ко мне не имеет, и решил остановиться здесь на ночь.
Зеленые лужайки стоянки были далеко от проезжей дороги, и я решил не привязывать лошадь, а только стреножить, но вышла ошибочка. Ваня решил поваляться на лужайке, а вот встать на связанные ноги у него не получилось. Пришлось путы снимать, при этом стараясь не получить копытом в лоб. Глупый Ваня, что же ты дурака свалял?
Наверное, не забыл Ваня пережитого унижения, и когда я подошел к нему смазать потертость на плече, он резко повернулся и тяпнул зубами по моему лбу, раскровенив его и оставив зарубку на всю жизнь. Осталось только утешиться, что шрам на мужской роже – украшения дороже.
Прозелиты
Оставив хайвэй, я ехал проселочной дорогой вдоль подножия холмов долины Ла-Гранд – Величественной. Здесь народ жил безалаберный – вдоль дороги и в заброшенных садах было полно фруктовых деревьев, и мы с Ваней уже не знали, куда девать груши и яблоки.
Украшением долины, несомненно, был город Ла-Гранд, где проводился фестиваль, посвященный истории Орегонской тропы. Его директор, Тэрри Гриффин, подъехала ко мне и пригласила принять в нем участие. Узнав, что на месте его проведения нет пастбища, я был вынужден отказаться, надеясь найти что-то более подходящее в окрестностях города. Тэрри назвала себя официальным послом графства Юнион, на что я встрепенулся и вспомнил, что тоже не лыком шит – губернатор Айдахо выдал мне диплом Посла доброй воли. Мы распрощались на высшем уровне, и я потащился дальше в гору вдоль реки Гранд- Ронд.
На перевале, пустив лошадь пастись вдоль кювета, я устроился на скалистом берегу реки, и красота этих гор и долины реки повергла меня в состояние транса: хотелось остаться здесь навеки, раствориться в природе, забыть даже о том, что и меня смерть ждет, хотя и уверяю себя, что рожден бессмертным.
Но эту мелкотравчатую медитацию прервала пара энергичных мужиков средних лет. Припарковав автомобиль на обочине, рядом с моей телегой, они решили побеседовать со мной о смысле жизни и Боге. Боб и Даг возвращались с церковного собрания и полны были желанием разделить со мной счастье пребывания в лоне христианской церкви.
Прозелиты любых религий, да еще с такими сверкающими верой глазами, вводят меня в состояние ярости, особенно когда отрывают от общения с самим собой, что не так уж часто удается. А эти еще грозили, что буду гореть в геенне огненной, если не стану жить с именем Христа на устах. Ну а что делать, если, к примеру, я мусульманин или буддист, господа хорошие?
Естественно, наш спор о религии не породил истины. Тем не менее Даг Лесьер не отказался от желания вернуть меня на правильный путь и записал в дневнике: «Надеюсь, Господь проявит тебе себя через сына своего Иисуса – он Путь, Правда и Жизнь. Господь с тобой».
На прощание они вручили мне открытку с изображением Иисуса Христа, который внешне всегда напоминал мне приятеля, Сашку Когана, такого же грешника и пьяницу, как и я сам. На обратной ее стороне была дана инструкция, какие выдержки из Библии нужно читать. Называлась она «Помощь Божьего Слова», ну а рецепты были универсальные:
Когда ты боишься, читай Псалтырь 46
Когда болен – Псалтырь 121
Когда обессилен – Исайя 40:28–31
Когда скорбишь – Псалтырь 34
Когда друг предал – Псалтырь 27
Когда нужен тебе пример – 1-е Пос. Коринф. 13
Когда нужен мир – Ев. от Иоанна 14
Когда прегрешил – Псалтырь 51
Когда веру теряешь – Посл. к Евр. 11
Когда нужна убежденность – Посл. к Рим. 8
Когда с тобой плохо обошлись – Ев. от Матфея 5:3–10
Когда сооблазняют тебя – Посл. к Филлип. 4:4–13
Когда хочешь поблагодарить – Псалтырь 95
Вот такая подробная инструкция дана была, и я искренне завидую людям, которым чтение Библии помогает в жизни. Сам к их категории не принадлежу, возможно – Господь наказал.
Следуя дорожному указателю, свернул к Центру истории Орегонской тропы, и дорога пошла в гору так круто, что было впору повернуть назад. Однако я решил, что более подходящего места для ночлега не найти и нужно ехать до конца. Километров через пять дорога уперлась в мостик для скота, преодолев который и миновав туннель под железной дорогой, я уперся в следующий мостик с глубокими канавами по краям. Ничего не оставалось, как распрячь лошадь и проводить ее через канаву, а телегу толкать через мостик руками.
Мне повезло, что сзади подъехала машина с туристами, которые и помогли протолкнуть телегу на другую сторону канавы. Том, Эмилия и Мэт Кройен приехали сюда из Портленда, чтобы найти тот участок Орегонской тропы, который их предки упоминали в своем дневнике. Увидев, что и я преодолеваю эту тропу, да еще один, они решили помочь всем возможным. Эмилия была директором Орегонского института технологии в Портленде и пообещала помочь мне с устройством, когда я окажусь там.
Мы приехали к концу рабочего дня, и ворота музея уже были закрыты. Возвращаться на главную дорогу было поздно, и пришлось разбивать лагерь перед воротами. Семейство Кройен поделилось всем, что у них оставалось съестного, и отбыло в обратный путь, оставив меня на съедение койотам и медведям.
Я распряг лошадь и пустил ее скубать редкие травинки между соснами и елями, а сам разжег костерок и заварил кулеш из суповых концентратов, накрошив туда колбасы. Поднялась полная луна и осветила старую вырубку с редкими деревьями и густым кустарником вдоль русла пересохшего ручья. Лошадь нашла островки травы, но тревожно пофыркивала, чувствуя затаившегося зверя. У меня же никакого оружия, кроме топорика, под руками не было.
Видимо, там действительно таилась какая-то опасность. Ваня вернулся к костру и всю ночь простоял рядом с телегой. Я на всякий случай лег поверх спальника и заснул только под утро, с топориком в руках. Даже если опасности нет, ее легко придумать, и жизнь после этого становится осмысленной.
Утром приехали волонтеры, работавшие в «Орегонском центре», и объяснили, что дальше дороги нет и нужно возвращаться к перекрестку на шоссе. Они помогли мне проехать через мостики, перекрыв их кусками толстой фанеры, и снабдили бутербродами в дорогу.
Этот участок Орегонской тропы называется Старой эмигрантской дорогой, по которой давно уже никто не эмигрирует. Правильнее бы назвать ее иммигрантской, но я до сих пор не знаю, на какой стадии эмигрант превращается в иммигранта. Хотя поселок Камела и указан на карте, но сохранился только один домишко, и даже собаки не лают.
Зато поселок Митчэм оказался более заселен, были там даже кафе и церковь. Хозяйка кафе Кэти Крич угостила меня бутербродами с ветчиной и сообщила, что пастор их церкви Адвентистов Седьмого Дня приехал из России. Я порадовался тому, что мы теперь можем экспортировать не только нефть, лес и мафиози, но и пастырей. Да не простых, а Седьмого Дня, знающих, когда нам крышка придет. Поскольку я весьма осторожно отношусь к идее этой церкви по поводу приближающегося конца света, то решил пастора не разыскивать и дату апокалипсиса не уточнять. Сейчас пророки грозятся наступлением апокалипсиса в 2012 году, надеюсь, и его переживем.
Завернув на территорию кэмпинга «Эмигрантский источник», я оказался в окружении толп народа, приехавшего сюда на выходные. Все были счастливы пообщаться с лошадью и угостить Ваню овощами и фруктами. Я им не объяснил, что моя лошадь также любит сигареты и табак, ведь убили бы меня защитники прав и благосостояния животных. А я, действительно, угощаю иногда партнера трубочным табаком, и ему
