пайетками. Фабиус посмотрел на себя в зеркало, протянутое продавщицей, и остался очень доволен. Себе кикиморка выбрала ободок со свисающим фонариком из проволоки и золотистого гипюра. Ободок был точно такого же цвета, что ее волосы, поэтому казалось, что фонарик рос прямо из головы.
Надо же, подумала Тюса когда они протискивались сквозь толпу, даже не верится, час назад мне не хотелось жить! Она весело поглядывала по сторонам, держа в руке палочку, на которой был намотан огромный кусок сладкой хвойной ваты.
И тут прямо около центральной тропы, рядом с большим фонарем, она увидела миловидную женщину в ярком маскарадном костюме. На ней было нежно-голубое платье, искусно задрапированное розовой и лавандовой тканями. Каштановые волосы, аккуратно собранные на затылке, украшала большая заколка из блестящих камней, которые переливались всеми цветами радуги. Рядом с женщиной стояло несколько человек в золотистых одеждах.
— Ой, какая тетенька пестрая!
Тюса дернула Фабиуса за рукав и показала липким пальцем, в сторону центральной тропы. Фабиус повернул голову и, прищурившись, посмотрел в сторону фонаря.
— Это наша соседка, хозяйка магазина одежды в старом буке, госпожа Мимоза Буше. Давай к ней подойдем.
Мимоза, увидев Фабиуса, приветливо улыбнулась.
— Добрый вечер, дорогой Фабиус, с праздником! Ой, какой с тобой светлячок симпатичный!
Тюса во все глаза смотрела на госпожу Буше.
— Знакомься, Мимоза, с моей помощницей, — Фабиус положил руку на плечо кикиморки.
— А в кого Вы нарядились? — спросила Тюса, разглядывая складки платья Мимозы.
— Богиня утренней зари — Аврора, — ответила та с улыбкой.
— Ух-ты! — Только и смогла ответить Тюса.
— Познакомьтесь с родственниками моего покойного супруга, — Мимоза подозвала своих спутников, стоявших в отдалении.
Госпожа Буше овдовела несколько лет назад, но родственники мужа продолжали ее навещать регулярно. Покойный муж Мимозы сам был родом из далекого южного сада, и приезжавшие гости сильно отличались от местных жителей.
Рядом с Мимозой стояли три девушки и один мужчина, облаченные в парчовые одежды. У всех была смуглая кожа, смоляные волосы и такие черные глаза, что даже не было видно зрачков. У мужчины на голове был тюрбан, а у девушек — блестящие накидки. К тому же лица девушек наполовину скрывала чадра, только большие глаза внимательно смотрели вокруг.
Так Тюса и Фабиус познакомились с семьей Зубен, сестрами Эльакриби, Эльгенуби, Эльшемали и их братом Эльакрабом.
— Позвольте мне выразить свое восхищение вашими маскарадными костюмами… — начал было аптекарь, но почувствовав, что кто-то больно наступил ему на ногу, вопросительно посмотрел на Мимозу, которая прижимала палец к губам.
— Вы только посмотрите какая в этом году иллюминация! — громко произнесла она, показывая на бесчисленные фонарики, тянувшиеся длинными цепочками.
— Это не маскарадные костюмы, услышал Фабиус прямо у себя над ухом шепот Мимозы, — это их национальная одежда.
Фабиус смущенно опустил глаза и стал одного цвета со своей короной.
'Вот это да! — думала Тюса, восхищенно разглядывая родственников Мимозы. 'Они так ходят почти каждый день!
Девушки были одеты в яркие парчовые платья, из-под которых виднелись шелковые шаровары. Нежные крепдешиновые накидки были расшиты витиеватыми узорами. Бесчисленные цепочки и браслеты поблескивали в свете фонарей яркими огоньками.
— А вы всегда ходите в этих занавесочках? — Обратилась Тюса к девушке в синем платье, указывая на чадру.
Глаза девушки весело прищурились, и она молча кивнула головой.
— В наших южных садах так принято, — с гордостью произнес Эльакраб, вежливо улыбаясь кикиморке.
Тюса, видевшая до сегодняшнего вечера, представителей мужского пола лишь в лице болотных оборванцев, да водяных с кикиморами, восприняла сверкающего Эльакраба как заморского принца. У нее просто кругом пошла голова от впечатлений.
— Смотри, Тюса, наш сосед Вурзель в славной компании! — аптекарь взял Тюсу за руку и повел в сторону оживленной толпы.
Вурзель в смешной шапочке и с подкрученными усами, выглядел весьма забавно. Рядом с ним стояли маленькие ливнасы.
— Ну вот! — торжественно произнес Фабиус, когда они подошли к ним, — Знакомьтесь! Это моя помощница, — он подпихнул кикиморку поближе к ребятам, — можно с уверенностью сказать — правая рука!
Тюса смущенно поправила съехавший набок фонарик и стала разглядывать ливнасов.
— Я — Зак, — сказал один из них, — а это — Гомза и Шима.
— Герментюса! — кикиморка пожала им всем по очереди руки.
— Мне сегодня будут вручать меч, — важно сказал Зак, вздернув подбородок.
— А я сегодня переехала, — с не меньшим пафосом заявила Тюса, выставив вперед ножку. — У меня началась самостоятельная жизнь, где никто со мной нянчиться не будет, — перефразировала она свою бабушку.
— Вот это да! — Шима восхищенно смотрела на Тюсу. — Я бы так не смогла, мне нравится, когда со мной нянчатся.
— Мы живем в дубах у озера, приходи к нам в гости, — Гомза смущенно разглядывал свой ботинок.
— А в вашем озере клад есть? — серьезно спросила кикиморка.
Ливнасы молча переглянулись.
— Не слышали мы ни о каких кладах, — Зак безуспешно пытался смотреть свысока на кикиморку, которая была выше его на пол головы.
— Да кто же об этом трезвонить станет! — Тюса деловито подбоченилась и перешла на шепот, — один старый Лиходел, ну о-о-очень богатый дяденька, долго не знал, что ему делать со своим богатством. Оно уже просто в дом его не помещалось. И придумал. Золото с драгоценными камнями на дне озер попрятал, а бумажные деньги сложил в мешок, и стал с ним разгуливать.
— Ой, ну ты скажешь! — Зак рассмеялся во весь голос. — Кто же будет разгуливать с таким богатством? Да и потом, если бы в озере был клад, то Зеленыч его нашел бы первым, — он снисходительно посмотрел на Тюсу, как смотрят обычно на тяжелобольных.
— У богатых свои причуды, — заявила кикиморка с видом знатока и облизала сладкий палец. — Я вот, когда разбогатею, устрою алмазный дождь.
Шима восторженно вскрикнула.
— Не забудь перед этим меня позвать, — Зак хмыкнул, и, поправив ремень, важно заявил Гомзе и Шиме:
— Нам пора на дерево, скоро начало.
Он сухо кивнул кикиморке и повел ребят в сторону большой сосны.
Кикиморка смотрела им в след, скрестив руки на груди.
— Отчего же не позвать, — тихо сказала она самой себе, — непременно позову.
В этот момент грянула музыка — музыканты заиграли гимн ливнасов. Это означало, что пора было занимать места: праздник начинается. Ливнасы стали рассаживаться по веткам многочисленных деревьев вдоль поляны. Фло и Астор жестами звали ребят присоединиться к остальным. Они сидели на большой сосне, недалеко от центрального входа.
— Пошли с нами, Вурзель, — Шима вцепилась в рукав ливнаса и потащила его за собой. Ливнасы расселись по веткам, внизу на земле разместились водяные, лешие и лесные карлики.
