— Да я тебе про него рассказывал! Ну, тот мужик, с заморского леса, с копытами на ногах! — Шишел тихо выругался и пошел на почту.
Через час около пня Шишела стояли Цитрус с Лерр. Цитрус бурно жестикулировал руками, разглядывая пень со всех сторон. Лерр взяла на себя функции переводчика, так как Шишел с Цитрусом понять друг друга могли с трудом.
На ландшафтном дизайнере сегодня были надеты фисташковые панталоны с огромными атласными бантами. Сверху его украшало пончо лимонного цвета с вышитой картой его родного сада. Лерр с гордостью сказала об этом лешему, добавив, что маэстро вышивал эту карту около года.
— Ну, и где там его мандарин? — проворчал Шишел, посматривая на благодатные края, вышитые крестиком. По всему пончо петляла ядовито-зеленая тропинка, разбив ландшафтного дизайнера на неровные квадраты, и сделав его похожим на изломанное отражение в треснутом зеркале.
— Вот здесь! — Лерр ткнула пальцем на место, что было чуть ниже поясницы.
— Стало быть, живет он в полной заднице, — Шишел почесал затылок и улыбнулся. — Ну, чего он там говорит, делать надо?
— Говорит, что нужно на пень клумбу соорудить, чтоб никто сверху не садился. Рядом нужно скамейку и фонарь…
— А фонарь зачем? — перебил ее леший, смутно догадываясь, что расходов будет гораздо больше, чем он предполагал.
— Ну, как зачем? В министерство и по вечерам посетители приходят, а у тебя тут тьма кромешная, как они его найдут? Еще от центральной тропы до твоего пня дорожку нужно сделать. А вон там, — она махнула в сторону телеги с Марфуткой, — нужно площадку под транспорт выложить камнем. И секретарша тебе нужна. Министров без секретарш не бывает, — важно заявила Лерр.
— А мне думалось, что не бывает без портфелей, — протянул Шишел, досадуя в душе, что так сильно отстал от жизни.
— Она вместо портфеля, — объяснила Лерр, подкрашивая губы яркой помадой.
— Это что, я ей деньги платить должен буду? — ужаснулся Шишел, почувствовав, как лоб покрылся испариной.
— Ясное дело, кто же бесплатно работать будет? — резонно заявила Лерр, захлопнув пудреницу.
— Бабка моя, — ответил он ей, с облегчением вздохнув.
Лерр округлила глаза и стала переводить их разговор Цитрусу. Тот весело захохотал и погрозил лешему пальцем.
— Он говорит, что секретарши должны уметь писать протоколы, — объяснила Шишелу переводчица Цитруса, и, увидев его недоуменный взгляд, пояснила. — Ну, это когда записывают, о чем министр говорил и что ему на это ответили. В его саду у всех секретарш крашеные ногти, — добавила Лерр многозначительно.
— Ну, ногти красить моя старуха вряд ли будет. А вот эти… как ты сказала, повтори?
— Про-то-ко-лы, — повторила по слогам Лерр.
— Вот-вот! Эти протоколы она писать будет, ежели, конечно, я ей в аптеке у Фабиуса очки закажу.
Решено было начать работу завтра, и Шишел, потирая руки, зашел в пень.
— Ну, старуха, будешь ты у меня вести протоколы, — важно заявил он, подвигая тарелку с зеленым борщом из крапивы.
— Куда вести? Ты не забывай, что у меня ноги больные! — возмутилась она.
— Не дрейфь, старая! Их никуда вести не надо, это только так говорят, а на самом деле это значит писать на бумажке карандашиком!
— Так бы сразу и сказал! — облегченно вздохнула старуха.
— Не положено так говорить! Где это ты видела такого министра, что говорит своей секретарше — иди-ка ты, Маня, нацарапай на бумажке, с кем я гутарить буду! Так министры не лопочут! Он ей просто — иди, мол, напиши протокол! Она быстренько и накарябает, смекнула?
Бабка смотрела на него во все глаза.
— Старик, а кто такие Токолы?
— Какие еще токолы? — переспросил леший, добавляя в борщ сметану.
— Ну, ты же сам только что сказал нужно писать про Токол. А как я буду про них писать, если я их в глаза не видела! — возмутилась бабка и щедро посолила борщ.
Леший задумался на несколько секунд и отложил ложку в сторону. Потом он хлопнул себя по лбу и поднял вверх указательный палец.
— Так в ихних лесах министров кличут! — радостно сообщил он.
*** *** ***
Как-то теплым майским вечером Гомза решил собрать своих друзей на верхнем ярусе дуба. Пусть они своими глазами увидят звездное небо в телескоп! Было уже темно, все расселись по веткам и выжидающе смотрели на Астора, наводившего в телескопе резкость. Уличный фонарь, закрепленный на нижних ветках, тихо поскрипывал в слабых порывах ветра. Лица ребят, освещенные снизу, приобрели слегка жутковатое выражение, но это только добавило их встрече оттенок таинственности и загадочности.
— Ну, кто первый? Кто хочет посмотреть на Кассиопею? — Астор выжидающе смотрел на ребят.
Тюса подскочила с ветки и, шмыгнув носом, подошла к нему.
— Я хочу, — сказала она негромко. — Название красивое, похоже на имя принцессы.
Тюса жадно прильнула к телескопу и стала изучать звездные россыпи, уточняя, что именно относится к Кассиопее.
— Ну конечно, на корону похоже, как у королевы на празднике, — деловито подытожила она, усаживаясь на свое место.
— А мне другое созвездие покажите, — Сапожок заерзал на ветке. — Что-нибудь серьезное.
Астор улыбнулся и навел телескоп чуть влево.
— Ну, иди, смотри на Большую Медведицу, — он поманил Сапожка рукой. — Семь ярких звезд.
Сапожок нерешительно дотронулся до телескопа и, закрыв один глаз рукой, стал рассматривать звезды.
— Совсем на медведицу не похоже. Похоже на черпак, которым я у Вурзеля супы разливаю, — бубнил он себе под нос.
Все громко рассмеялись, и Шима при этом чуть не свалилась с ветки.
— Звезды очень похожи на бриллианты… может быть, когда-нибудь ливнасы смогут их собирать, как грибы… — мечтательно протянула Тюса, задрав голову.
— Ну, ты сказанула! Так звезд на небе не останется! — возмутился Сапожок, натянув свой колпак.
— Вырастут новые! — Тюса обхватила колени и шумно вздохнула.
Астор хотел сказать Тюсе свои соображения на эту тему, но сдержался, взглянув на лицо кикиморки. На нем было то же выражение, что и в возведенных к небу очах молящейся праведницы на репродукции в спальне Фло.
— Эх, Тюса, только сокровищами твоя голова забита! Смотри, как бы не стать вторым Унук- Эльхайем! — пискнула Шима из своего угла.
— А кто это? — Сапожок прижал к глазам сорванные дубовые листья и разглядывал через них фонарь.
— Расскажи им, пап, — Гомза потрепал Рукса, дремавшего на его плече.
Астор облокотился на центральную ветку и задумчиво потер подбородок.
— Давным-давно, еще до засухи, жил в долине ливнас-холмовик Нукус. Работать он не очень-то любил, поэтому промышлял обманом да разбоем. Смекнул он, что в одиночку так долго не протянет, да и набрал себе компанию таких же, как он. Поселились они в пещерах на северо-востоке долины, недалеко от вулкана, именно там был караванный путь. Стали разбойники грабить богатых купцов, да и бедными не брезговали, лишь бы было что отобрать. Накрасят лица разноцветными красками — и на разбой! Вскоре
