рвет солнца нераскрученную нить. В глазах темнеет. Липовую оголь, весна, зеленой влагою насыть! Русь-тройка, как тебе молился Гоголь! Нельзя, родившись здесь, отчизну разлюбить! Я сетовал на городишко свой, на то, что с каждым днем друзей теряю, что сам не свой, когда одни и те же бредни повторяю. Бегом отсюда, больше — ни ногой твержу себе и в отпуск — рвусь обратно… И понимаю: нет, я — не чужой, и кислотой разлук не вытравить родимые мне пятна. Мой город, сохрани мой легкий след не мраморной доской — вниманием к лит. смене; дай побарахтаться в газетной пене; и раз в десяток лет здесь вырастет поэт… Привет, привет! Отхаркивая пыль, сбегаю к Каме по натруженным ступеням. Как хорошо, что я не стал степенным и, как река, не утихает пыл!. Катись, река! Далеко-далеко. Впадай, как в сердце, в яростное море; и мне б хотелось песенной строкой до сердца дотянуться вскоре. Мне — тридцать лет. Растет моя семья. Еще не написал я главную из книжек, не побывал в Нью-Йорке и в Париже, но позади студенчества скамья. Мой город, верь, я пронесу твои обветренные пыльные штандарты, и — враг стандарта — на безликих картах я нанесу оазисы любви. Прощай, прощай! Пусть долго не увижу, но ты — как брат, с тобой в боренье я живу, чтоб воплотить мечтанья; ты мне ближе, чем то, что окружает наяву. Моя страна, шестая часть земли, я не боюсь в признанье повториться ты голосу провинции внемли, провидцы происходят из провинций. Коров рязанских льется молоко, и пермские работают заводы. Моя любовь лишь часть твоей заботы; твоей реке струиться далеко. И если я песчинкою мелькну во временном круговороте, спасибо материнскому окну, где первый луч согрел и озаботил. Спасибо первым ласкам, синякам, спасибо нескончаемым ушибам, врагам спасибо, а моим друзьям воистину несчетное спасибо! 7 — 8.01.75 * * * И двери скрип, и посвист птичий тебя пробудят ото сна, когда в предутреннем величье туманом стынет тишина. Когда окрестность незнакома и брезжит утренник такой, как будто вышел ты из дома и перенесся в век другой. Здесь все — мираж, все — нереально; и даже ветру невдомек, зачем стеной горизонтальной молочный стелется дымок. Ты не сворачиваешь к дому, хоть до него подать рукой; но хочется к огню живому, услышать говорок людской. И через всю страну цветную тумана, ледяной слюды, материально существуя, твои протянутся следы. 2.11. 68 ('Современник', Москва, 1981)
ПОИСКИ ВЕСНЫ 1 Право, стоит ли тратиться в споре, так порою измучат слова! Жить бы тихо на вольном просторе, как деревья, кустарник, слова… Где глазам нестерпимо от блеска изначальной живой чистоты неба ясного, темного леса,
