Иглы мглы

где кругом проступают черты
доброты человечьей… В обличье
тучи, дерева, сойки, цветка
промелькнет на секунду величье,
о котором не знают века…

2
Не грешу я любовью к пейзажу,
каюсь — книгам я чаще был рад,
а бывает же так — не вылажу
из лесных и болотных пенат.
Дом мой, пригород, зельем, наверно,
приворотным меня опоил
жгучей зеленью ивы и вербы;
синей мглой недалеких могил
окатил — не туманом холодным
утром в чуткую душу плеснул…
Как приеду — и в чем-то свободней:
долог день, ночью крепче уснул.
Впечатленья пытливого детства
оживают со всей новизной:
там застроен пустырь, а на месте
пивларька — магазин городской.
Славный пригород — ты не деревня.
Смотришь, рядом театр и музей,
А захочешь — обступят деревья
и накличут пернатых друзей;
а захочешь — исчезнут, как в сказке,
люди, крыши, столбы — полчаса
ходу — глянут анютины глазки,
не крадется ли следом коса…

3
Эту память бы рифмой обрамить;
это, мысли мои вороша,
раздувая словесное пламя,
сеет свет северянка-душа.
За сумбурностью, скороговоркой
не хотелось бы мне проглядеть
даль уральскую, лес на пригорке,
родничок, не уставший звенеть…
Вроде все это — обыкновенность:
дым, шалашик, телок на лугу…
А на деле — сыновняя верность
краю, родине, очагу.

4
Так пускай со страничек помятых
светят лампочки ягод лесных,
чтоб зимой становилось понятно,
где угодья далекой весны;
и дыхание теплой погоды
означает в медвежьем углу
не крушение планов природы,
а причастность к людскому теплу.

5
Тяга к слову — с охотничьей страстью
не сравнима и тоже нова,
но замечу, как звери, к несчастью,
почему-то редчают слова…
Остается сравнение, образ,
ритма дрожь, ощущенье тоски,
но чтоб кровное билось о ребра,
чтоб взволнованно ныли виски
не почувствуешь…Детскую робость
не отыщешь на донце стиха,
так — канава, а надо бы — пропасть,
а на вид — неплоха, неплоха…

6
Я не помню, чего мне хотелось:
птичьих песен, студеной воды?
Но однажды втемяшилась смелость:
выйдя в путь — не бояться беды…
Жить, сверяя по детству, по звездам,
по колючим и чистым мечтам
слово, выдох, поступок и возглас,
и бессонницу по ночам…

15.12.70

* * *

Чудный вечер и чуткая тишь…
Воздух — дымно-стеклянные соты!
И высоко над гребнями крыш
встали в небе луна и солнце.
Удивительные часы.
Остановленные мгновенья.
Вновь весна покачнула весы
человеческого настроенья!
Я ораторствовать не берусь,