– Может хватит? Давай расстанемся друзьями? В ответ прогремел еще один выстрел. Держа на прицеле дверной проем, Коростылев попятился к лифтам и нажал кнопку вызова. Слышно было, как заработали моторы, кабина в шахте поползла к этажу. Очевидно, поняв план Тихона, Клава вдруг, выскочила из двери и выпустила в Коростылева еще два заряда. Обе пули пролетели мимо, а ответный выстрел, прогремевший почти одновременно, поразил девушку в живот. Она нелепо завалилась на спину, упав прямо на разбитые стекла. С правой стороны живота, под полупрозрачной блузкой, мгновенно начало расплываться кровавое пятно. Последним усилием Клава попыталась поднять пистолет, но рука не послушалась, и оружие выпало, звонко ударившись о плитки пола.
– Ненавижу… – Прохрипела умирающая проститутка, и по ее красивому телу пробежала последняя судорога. Подошел, наконец, лифт. Тихон зашел в кабину и нажал кнопку первого этажа. Он все еще не мог поверить в то, что в него стреляла такая привлекательная женщина, и он, обороняясь, вынужден был пристрелить ее, как взбесившуюся львицу. Поймав такси, Коростылев вскоре уже был у дома на Ольховой улице, чердак которого облюбовали бомжи. Обойдя его вокруг, Шрам заметил торчащую из окна палку с привязанной к ней серой тряпкой.
XXIX. БЕШЕНЫЙ И БОМЖИ.
Боевика с проломленным носом Бешеному пришлось самолично отвезти в больницу к хирургу, который был одним из активных членов РНИ. Сдав парня с рук на руки, Говорков направился в бомжатник. Подъехав к знакомому уже дому на Ольховой улице, Савелий припарковал «Ниву» и некоторое время сидел в машине, наблюдая за окружающей обстановкой. Охрану он не взял, она была нужна для охраны Карася. Бешеный все еще по старой привычке называл Коростылева его зековской кличкой. Впрочем, можно было бы, на всякий случай, вызвать еще пару– тройку человек, но старый зековский недруг оказался наркоманом… Бешеный заострил внимание на этой мысли. Не верилось, что фэ-эс-бэшник внезапно сел на иглу. Тогда что же за жидкость была в шприц-тюбике? Промедол? Или что-то другое? С досадой ударив по рулю, Говорков матюгнулся. Болваны! Сами наркоты, боевики и других считали такими же. Как он мог поддаться на такой незамысловатый трюк?! «А Карась оказался гораздо умнее, чем можно было предположить!» – Пришла в голову Савелия досадная мысль, – «Ведь он как нечего делать расправится с охранниками!..» Потянувшись к ключу зажигания, Бешеный вдруг остановил руку. Если Карась захотел удрать – он наверняка это уже сделал и возвращаться смысла тогда не имеет. Другое дело, теперь снова надо будет ждать, пока он не появится лично. И уж тогда прекратить игры в сыщиков и шпионов, а просто убрать противника с дороги вместе со всей его информацией. Решив так, Говорков потянулся и вышел из машины. Он поднялся на последний этаж, через плечо висела сумка с несколькими бутылками водки, купленными по пути сюда. Взобравшись на чердак, Бешеный поморщился. Опять придется разговаривать с этими «мухоморами», как на зековской фене называли людей, занимающих промежуточное положение между мужиками и опущенными. Из раскрытых чердачных окон несло сквозняком, но даже свежий ветерок не мог выдуть густую вонь, которая сопровождала лежбище бомжей. Из-за двери в комнатушку, которую обжили бродяги, доносились голоса, сквозь щели между досок пробивались лучики электрического света. Постояв несколько секунд у входа, Говорков решительно распахнул дверь. С его появлением разговоры резко стихли. Бомжи недоуменно смотрели на непрошеного визитера. Наконец молчание разорвал голос Зуя:
– Мужики, дык эт же Бешеный! После этой реплики молчание сидящих в комнатке стало еще более тягостным. Савелий ловил на себе пьяные взгляды, а одна из баб, полуодетая довольно-таки еще молодая телка, просто уставилась на него в упор.
– Зуй, поди-ка сюда! – Властно сказал Говорков. Бомж неохотно поднялся и, переступая через протянутые вонючие ноги, выбрался из дальнего угла. При его приближении Бешеный отступил на пару шагов. От Зуя несло перегаром, но на ногах он держался достаточно твердо.
– Закрой калитку.
– Один момент, хозяин, – Суетливо повернулся бродяга, спеша исполнить приказание. Проигнорировав подобострастное «хозяин», Савелий сурово посмотрел на бомжа. Почувствовав тяжелый взгляд, Зуй съежился и невольно присел.
– Ну? – Прищурился Бешеный не отводя глаза.
– Чо ну? Ништяк все… – Пролепетал мужик.
– Кого ты мне подобрал?
– Да тут любой согласен… – Виновато начал оправдываться Зуй.
– Ты мне порожняки не гони! – Угрюмо насупился Говорков:
– Дело давай!
– Ну, хотя бы, Горелый, Мойша…
– Жидов не надо! – Оборвал его Савелий.
– Ну не надо, так не надо… Тогда Супчик. Он ништяк мужик, только с кишками у него не того, только супчики хавать может…
– Мне эти детали по хую! – Раздельно выговаривая каждое слово Бешеный засунул руки в карманы брюк:
– Зови.
– Кого?
– Еще раз переспросишь, тупая скотина, пули на тебя не пожалею! – Зашипел Говорков и Зуй исчез за дверью. Вскоре он появился, таща за собой двух бомжей, один грязнее другого.
– Вот Горелый, у него хату спалили. А это Супчик. Оба были в годах, единственное отличие между этими стариками было в том, что один был лыс, а голову второго покрывали редкие седые волоски.
– Какого хуя ты мне старперов приволок? – Разъярился Бешеный:
– Молодых мне надо! Понял? Зуй, не отвечая, ввалился в каморку, таща за собой стариков. Его не было около минуты, пока дверь не раскрылась и на пороге возникли двое парней. Один угрюмо посмотрел на Говоркова и басом прогудел:
– Чего за наезды? Савелий напряг шею, и исподлобья оценивающе оглядел говорящего.
– Пойдет…
