Вовремя среагировав, Тихон, работой мышц брюшного пресса скомпенсировал поражающее действие удара, но отлетел к канатам. Со стороны это смотрелось как будто Неистребимый согнулся от нестерпимой боли. Довольный Бешеный Головорез пошел добивать противника. Но тот внезапно распрямился и огорошил приблизившегося чемпиона серией ударов по нервным центрам. Это выглядело как последняя безрассудная атака, но от нее фаворит внезапно застыл на месте, не в силах поднять руку. Сообразив, в чем дело, он пустил в ход ноги. Тихон без проблем ушел от ударов и зазвенел гонг. Все последние минуты встречи Коростылев заставлял Безумного Головореза гоняться за собой по всему рингу. А когда до завершения боя оставались секунды, Тихон сам пошел в атаку, несколькими ударами отрубив сознание противника. Тот не смог даже толком защититься. Зал взорвался аплодисментами. Все кричали, и за этими воплями Тихон не заметил, как Безумный Головорез встал и, подойдя к Коростылеву вплотную, нанес сзади удар ногой в промежность. Коростылева спас автоматизм реакции. Его член машинально втянулся в брюшную полость, а голень Бешеного Головореза со всей дури врезалась в лобковую кость. Чтобы покончить с противником Коростылеву потребовалась секунда. Тот упал и больше не поднимался. На счету Неистребимого появилась первая победа.
LXI. СЛАДКАЯ ЖИЗНЬ.
Когда Тихон вышел из душа, его уже поджидал Торий Ильдасович.
– Восхитительно! – Вскричал директор ресторана и, по совместительству, держатель подпольного тотализатора, – Я смотрел весь бой не отрываясь! Потрясающе! У вас талант! Никогда ничего подобного не видел. Во время этих дифирамбов Коростылев растирался полотенцем и скромно молчал. В руках Севастопольского появился некий предмет, который трудно было назвать конвертом, скорее это походило на объемистую бандероль.
– Это, – Торий Ильдасович положил сверток на стол перед Тихоном, – Ваш выигрыш. Здесь примерно четыре сотни тысяч…
– Хорошо. – Равнодушно произнес Коростылев, изо всех сил пытаясь скрыть свое удивление грандиозностью суммы.
– А сейчас, пока тут никого нет, я хотел бы поговорить о вашем будущем… – Севастопольский церемонно сел на стул и с хозяйским видом скрестил руки на груди. – Надеюсь, вам понравилось так зарабатывать?..
– Пока не могу сказать. – Ответил Тихон, начав одеваться.
– Это ведь достаточно тяжелая работа…
– О! Я вас понимаю. Пол часа непрерывного боя!.. Но я готов предоставить вам все мыслимые условия для тренировок, лишь бы вы согласились и дальше принимать участие в этих соревнованиях…
– Я подумаю. – Кивнул головой Коростылев уже зная, что даст свое согласие. Такие деньги, конечно, приятное дополнение, но Тихон хотел тренироваться и дальше, а настоящей парной работы ему уже не хватало. Нельзя же всю жизнь шлифовать свое мастерство без работы с партнером…
– Я собираюсь заявить вас на следующих боях, через неделю. Так что ответ мне нужен через пру дней. Эти дни на работу можете не ходить…
– А наш контракт?
– Там же ясно сказано, – Усмехнулся Торий Ильдасович, – Что график работы согласуется с администрацией. А администрация – это я. И еще одно… Вы сейчас победили в первый раз. Все участники ждут, что вы как-то отпразднуете свою победу… После застолья, которое было устроено прямо на ринге, гонорар Коростылева уменьшился ровно на четверть. Присутствовали все участники сегодняшних боев. Безумный Головорез, набравшись, все лез обниматься с Тихоном. Потом в его мозгу что-то щелкало и он начинал громогласно доказывать, что проиграл по чистой случайности, и пытаться залезть Коростылеву в штаны, чтобы выяснить, есть ли у того яйца. Это плавно переходило в признания в любви и очередную серию попыток обняться. И так по кругу. Другие атлеты тоже вели себя за столом как старые друзья. Это наводило Коростылева на подозрения, что тут не все чисто. Торий Ильдасович был тамадой. Он вставал каждые несколько минут и произносил длиннющие тосты, попутно знакомя Тихона со всеми присутствующими. Среди тех оказалось большая часть тренеров, самих в прошлом профессиональных борцов, боксеров, каратистов, которые, по возрасту, уже не могли принимать участие в боях, но годились на передачу своего богатого опыта молодому поколению. Присматриваясь к ним, Тихон замечал, что многие из наставников были моложе его самого. Веселье кончилось далеко заполночь. Коростылев, хотя и старался пить как можно меньше, все же изрядно набрался и, сидя в такси, доказывал водителю превосходство системы Вин– Дао-Ян над прочими вариантами каратэ. Проснувшись, Тихон несколько минут смотрел в потолок, вспоминая события вчерашнего дня. Решив, что ничего лишнего он по-пьяни не натворил, Коростылев сделал несколько дыхательных упражнений. Голова прояснилась, но тело оставалось разбитым. Сделав над собой усилие, Тихон начал методично восстанавливать контроль над собственным организмом. На это ушло более получаса, но он своего добился. Поскольку сегодня можно было на работу не ходить, Коростылев переделал все домашние дела, попутно размышляя над произошедшими изменениями в его жизни. Вскоре картина стала абсолютно ясна. Торий Ильдасович и не думал использовать нового работника в качестве вышибалы. Это был лишь тактический ход, чтобы привлечь Тихона в его ресторан. Наверняка с самого начала, как только Коростылева ему представили, Севастопольский планировал использовать его именно в качестве гладиатора. И проверочная драка говорила только в пользу этого предположения. Так же было весьма прозрачным и приглашение посмотреть состязания. Вряд ли Безумному Головорезу должен был противостоять какой-то иной соперник, кроме Тихона. Торий Ильдасович спланировал это заранее и завлек Коростылева в ловушку. Впрочем, а ловушку ли? Судя по тому гонорару, который был выдан, сам хозяин заведения получил в несколько раз больше. Ему выгодно сотрудничество с настоящим бойцом, а тому неплохо было бы подзаработать. Перед Тихоном открывалась реальная возможность посетить Китай и найти там, если повезет, последователей своего учения. Впрочем, это был лишь самообман. Коростылев прекрасно понимал, что стоит ему принять решение, как он сорвется с места и, не обращая внимания на сложности, помчится хоть на край света. Но в этот раз он нашел прекрасную отговорку: ему хочется взять с собой и Галю. Сам он неприхотлив, может выжить где угодно, но она не может жить без определенного комфорта, и поэтому ее надо им обеспечить, собрав для этого некую сумму. Правда, он еще не спрашивал согласия самой Гали, думая, что она будет рада повидать мир. Но все случилось иначе. Заглянув к Севастопольскому через пару дней, Тихон сообщил ему о своем согласии на бои. Торий Ильдасович блаженно улыбался и потирал руки.
– Я не ошибся в вас! – Пряча глаза под веками заявил хозяин ресторана. – Контракт мы будем заключать на каждую схватку в отдельности. Оплату ваших тренировочных расходов я беру на себя. Требуйте. Коростылеву ничего особенного нужно не было. Лишь как-то подспудно у него проскочила мысль, что никому нельзя позволять наблюдать за своими тренировками. Это условие он и выдвинул одним из первых.
– А, понимаю, секретная техника! – Закивал Севастопольский. – Могу вас заверить, что там, где вы будете, никто не посмеет вас потревожить. В тот же день, Тихона отвезли на дачу. Это оказалось двухэтажное строение, невзрачное с виду, но оснащенное самыми современными удобствами. Подвал
