— Да тише ты! — взмолился Егор. — Он же дома!
— А ты что, его боишься? — Юлька сдернула шапочку, сунула ее в необъятный карман и принялась расстегивать пальто. — Ты уже готов? Очень жаль. Я передумала ехать за город. Хочу покоя, комфорта и твоих теплых рук. Лучше мы с тобой посидим дома, музыку послушаем, потанцуем, ну и далее по самой полной программе… Раздевайся!
— Юленька… — Егор готов был броситься ей в ноги. — Поедем куда-нибудь, а? В парк, на ярмарку, в ресторан… Да хоть в сауну к нудистам, только не надо тут оставаться!
— Пожа-а-аловал… — вздохнула Юлька, глядя поверх плеча Егора.
Егор обернулся. Родион стоял, прислонясь плечом к стене, и с мрачным интересом смотрел на девушку.
— Так-так-так, — холодно проговорил Родион. — Завидное упорство… Какого черта она опять здесь?!
Егор умоляюще взглянул на брата, но тот сделал вид, что не замечает этого взгляда.
Юлька, не дождавшись, пока кто-нибудь из мужчин за ней поухаживает, сама повесила пальто на вешалку, повернулась к Родиону и взглянула на него в упор.
Родион повел плечом, и Егор испугался, что и Юлька сейчас падет жертвой какой-нибудь злой проделки брата. Но Родион только насупился и, сложив руки на груди, принялся изучать девушку. Кисло скривившись, он медленно измерил девчонку взглядом, оглядел тонкие длинные ноги в бежевых колготках и черных чулках по колено, обутые в тяжелые на вид ботинки на высокой платформе, коротенькую расклешенную юбчонку и трикотажный бадлон, обтягивающий высокую грудь.
— Впечатляет, — кивнул Родион. — И в принципе я тебя, Егорка, понимаю.
Я старался не обращать внимания на твое безумие, но все же говорю тебе определенно: этой особы не должно больше быть в моем доме!
Юлька, не торопясь, огладила юбочку перед зеркалом и проворковала:
— Ты не задерживайся тут, Егорушка, я тебя жду…
Она повернулась к Родиону, загораживающему ей проход в коридор и повелительно приказала:
— Посторонитесь-ка, господин Березин!
Родион хмыкнул и не шевельнулся.
Не успел Егор и глазом моргнуть, как Юлька ткнулась кулачками в плечи Родиона и толкнула, пытаясь сдвинуть его с дороги. Но Родион, который обычно в таких ситуациях поспешно отходил в сторону, неожиданно уперся.
Он напрягся и сжал кулаки. Лицо его слегка покраснело, и Егор мгновенно понял, что брату больно. Однако еще несколько секунд Родион сопротивлялся Юлькиному напору, и Юлька, презрительно фыркнув, отпустила его, протиснулась стороной и юркнула в комнату Егора, оставив братьев в прихожей.
— Иногда мне кажется, что ты нарочно делаешь все мне назло… оцепенело выговорил Родион.
— Я что, не имею право привести девчонку?.. — удивился Егор.
— Я не об этом.
— Что, крепко схватила? — забеспокоился Егор.
С отрешенным видом Родион закатал левый рукав рубашки. На руке выше локтя уже чернел страшный кровоподтек, словно Родион совсем недавно подставился под удар железного прута. А ведь Юлька всего только несильно толкала его…
— Ох, вот это да… — ужаснулся Егор, протягивая руку.
— Оставь, — скривился Родион, опуская рукав.
— Извини, босс! Не досмотрел… — искренне взмолился Егор.
— Плевать… — буркнул Родион. — Какая теперь разница? Развлекайтесь.
Я уйду.
— Не уверен, что это хорошая идея!
— Это отличная идея. Хуже будет, Егорушка, если я ненароком заслышу скрип пружин твоего дивана, — серьезно проговорил Родион. — Отреагирую так, как тебе и в страшном сне не приснится…
— Родион, прекрати издеваться! — возмутился Егор.
— Побойся Бога, Страж, — грустно усмехнулся Родион. — Это же вы оба надо мной издеваетесь, неужели не понятно?
Потирая ушибы, Родион удалился к себе. И Егор в который раз уже почувствовал себя со всех сторон виноватым.
Расставаться со своей пассией в угоду брату Егор ни в коем случае не хотел. Но сейчас, увидев поникшие плечи Родиона, Егор вдруг понял, насколько жестоко демонстрировать перед братом свой удачный роман с шустрой красавицей.
Расстроенный Егор направился в свою комнату.
Юлька уже успела включить музыкальный комбайн и теперь развалилась на диване, лежа на животе и болтая ногами в такт музыке.
— Ну зачем, скажи пожалуйста, зачем тебе понадобилось дразнить его?!
— закричал Егор, пиная девушку и освобождая место для себя.
Прижатая к спинке дивана, Юлька игриво взвизгнула, но Егор не собирался устраивать возню.
— Ты же знала, что он зол на тебя, так неужели тебе трудно было подождать меня внизу?! — рассердился Егор.
— Меня не очень волнует, что он обо мне думает, — серьезно сказала она. — Неврастеник ненормальный…
— Не смей больше ему хамить! — приказал Егор.
— Он у тебя такой ранимый? — Юлька скривилась, но вглядевшись в лицо Егора, поспешно пообещала: — Хорошо, впредь я буду повежливее.
Она откинулась назад, призывно глядя на Егора, но он все еще был на взводе и поэтому с досадой отвернулся, успокаиваясь.
Юлька оглядела комнату и уверенно сказала:
— Знаешь, твой брат прав, что гонит меня. Когда я смотрю на такую роскошь, мне начинает казаться, что я на все готова, чтобы здесь поселиться. Я согласна даже родить от тебя…
— Смелая ты женщина, — заметил Егор в ответ на ее полный алчности намек.
— Но я слишком порядочный человек, чтобы позволить тебе свалять дурочку.
Ты же знаешь, все не мое. Эта квартира принадлежит брату, и все прочее тоже…
— И ты сам, похоже, тоже ему принадлежишь, — презрительно фыркнула Юлька. — Быть уборщицей и кухаркой у знаменитого брата, терпеть его издевательства… И все ради его вшивых денег?
— Мне не нужны его деньги, — серьезно сказал Егор. — Но он сам так постановил: поскольку все, что я для него делаю, не оставляет мне почти никакого свободного времени, чтобы зарабатывать где-то еще, он платит мне столько, сколько считает нужным… И если честно, вряд ли я нашел бы такие отличные деньги где-то в другом месте.
— Может, ты ему и колыбельные поешь?
— Бывает, — уклончиво усмехнулся Егор.
— И после всего этого еще и женщину не приведи?! — укоризненно сказала она, качая головой. — Безобразие! Ездит на тебе, и ножки свесил, а ты его защищаешь!
В прихожей захлопнулась входная дверь.
— Действительно ушел… — озадаченно проговорил Егор.
— Ничего. Пусть проветрится, — отмахнулась Юлька.
— Да нельзя ему уходить одному, — встревожился Егор.
— Ну конечно. «Забодают его зайцы, злые мухи загрызут…» Мне уже кажется, Егор, что я влюбилась в параноика! — Юлька не на шутку разгорячилась. — Неужели ты всю жизнь будешь на него пахать и дрожать за каждый его шаг?! Ты даже не параноик, ты просто-напросто холуй!
Возможно, пару лет назад, такие горячие слова оставили бы Егора равнодушным, но сейчас неприятное словечко обожгло словно пощечиной. Однако терять хладнокровие ему не хотелось, и он твердо возразил:
— Я не холуй, Юлька. Я — Страж.
