Ночь была лунная, и было видно, как трясутся плечи пожилой пациентки.
«Да она плачет!» – догадалась Оля.
– Извините, – сказала девушка, подходя ближе, – вам плохо?
– А кому здесь хорошо? В дурке-то, чай, не на воле! – ответила бабушка и сама спросила: – Ты новенькая, дочка?
– Да. А что?
– Как тебя звать?
– Оля.
– А меня – Тамара Васильевна. А тебя за что нелюди сюда упекли?
– Да вот не помню ничего. Память пропала. Знаю только, что я Оля, и всё.
– Вот как?! Да ты потерпи. Вернется к тебе память.
– Вернется? – растерялась Оля. – А когда? Когда?
Тамара Васильевна не ответила. Тягостное молчание длилось, пока Оля вновь не решилась спросить: «А вас за что?»
– За сына! За него, думаю, и заперли сюда, ироды! – призналась старуха.
– За сына?
– А вот так! Я себе сына нашла. А соседке, Нинке Глазыриной, не нравится. Сама с мужиками кувыркалась всю жизнь, а деток-то нет. Вот завидки и взяли. Видит, бабка дитем разжилась. И давай ее в санаторию эту чертову отправлять. Люди-то у нас злые. А то не знаешь?
– А откуда же у вас этот сынок взялся? – поинтересовалась Оля.
Бабушка подняла голову к потолку, долго смотрела на него, будто ожидая получить ответ оттуда, потом наконец проговорила обыденно и наивно:
– Под вишенкой его нашла. У могилки своей подруги Валюши Лидовской. Он лежал головкой вниз, будто голову ему кто прикопал. Я скорей его отряхнула, прижала к груди. А он-то меня ручками: хвать! А я домой тогда его, сердешного, понесла. Гром был страшенный, град с небес железный сыпался. Один раз по руке и по голове получила. Но он-то… Алешенька мой… я его на свою фамилию в РЭУ записать хотела… Ой, как хотела!
– Он умер?
– Умер? Да, умер, наверное. Меня ж дома нет. Кормить некому – вот и помер.
Тамара Васильевна заплакала, размазывая слезы кулаками.
Оля смотрела на странную старушку, на ее кроткое лицо, выражавшее безутешное, непереносимое и великое горе.
– Бедненький! Такой бедненький. Я же говорила врачам – ребеночек у меня там, отпустите. Нет, не пустили…
И вдруг, позабыв про плач, бабушка спокойно сказала Оле:
– А память вернется, когда патрульного найдут.
– Кто это… патрульный? – удивилась Оля, услышав знакомое и непонятное слово.
– Ты его видела однажды, да перепугалась. Теперь вот жди.
– А долго ждать? – поинтересовалась Оля.
Старуха, ни слова не говоря, пошла в палату.
4
История с патрульным, о котором говорил ночной голос у гаражей и которого помянула старуха, целые сутки не давала Оле покоя. Но на следующий день произошло и вовсе невероятное.
После тихого часа, когда больные собрались в холле, чтобы посмотреть по телевизору сериал «Я твоя мать», Оля заметила, что Тамара Васильевна опять стоит у того же окна. Ей показалось, будто старуха что- то сжимает в руке.
Сериал посмотреть не удалось – едва включили телик, как начались помехи, и тут из четвертой палаты прибежала Анна Австрийская. Она махала руками и истерично кричала: «Там! Там!»
Увидев ее, медсестра хотела на всякий случай позвать санитара, чтоб сделать больной укол, но, открыв дверь палаты, сама обомлела. В огромном окне, точно на экране телевизора, творилось нечто фантастическое – над чередой вышек ЛЭП, что стояли метрах в ста за забором, барражировал огромный металлический шар.
Все, кто был в холле, ринулись в палату, и общее возбуждение достигло предела. Сестра не знала, что делать. Она крикнула санитара.
Больные указывали друг дружке на странный летающий аппарат.
Ни пациенты, ни медсестра – никто, кроме Оли, не обратил в тот момент внимания на Тамару Васильевну, которая неспешно направилась к дивану, стоявшему у самого входа в палату, оставаясь совершенно безучастной к охватившей отделение экзальтации.
В руке бабушка держала металлическую капсулу, похожую на пластиковый цилиндрик от киндер- сюрприза. Из него слышались странные звуки, похожие на переговоры по рации, на непонятном языке:
Аппарат подошел к окнам так близко, что можно было разглядеть даже детали. Его поверхность оказалась не совсем гладкой – по ней шли выпуклые ребра. В верхней части колебавшегося волчка выделялась слегка приподнятая сферическая кабина. Метрах в двухстах от первого НЛО возникло еще пять аппаратов: три маленьких и два больших.
Оля заметила, как Тамара Васильевна привстала, и прежде чем уйти в свою палату, что-то опять нажала: раздался явный щелчок. И вдруг НЛО, не нарушая строя, рванули по ломаной траектории к лесу и вскоре растаяли, словно видение.
Больные стали потрясенно переглядываться.
– Так, всем успокоиться, – скомандовала сестра Люся. – Вы что, никогда учений не видели? Обычное дело. Военные что-то изучают. Идите кино смотреть…
Все поплелись к телевизору. Только Тамара Васильевна осталась в палате.
Зайдя в кабинет Вагнера, окно которого выходило на другую сторону, медсестра только начала: «Иван Петрович, тут такое…»
Но врач говорил по телефону и, кивнув медсестре, прошептал: «Тут звонят из Челябинска, из облуправления… Чуточку обожди, хорошо? Я все помню…»
5
Когда НЛО, сделав резкий вираж перед воротами психиатрической больницы, стремительно исчезло, появился человек в черном костюме.
Скуластый мужчина с большими, широко расставленными глазами без ресниц и бровей постучал в окошко приемного покоя. Его костюм был тщательно отглажен, и все в нем было бы безупречно, если бы не лицо – оливковое с неестественно красными губами. Дежурная даже подумала: «Педик?» Но потом, оторвавшись от заполнения бланков, пригляделась и едва не вскрикнула: губ у посетителя не было. Он просто нарисовал их на лице, причем очень неумело.
Посетитель носил и парик под шатена – очень плохой и до того старый, что он напоминал фашистскую каску из слежавшихся человеческих волос. Сестра отметила и руки незнакомца – в черных перчатках, словно резиновые протезы.
Незнакомец говорил чрезвычайно медленно, его будто покачивало от усталости, а дышал он как настоящий астматик.
– Я к доктору Вагнеру, – монотонно проговорил субъект.
– Вы у него лечились? – насторожилась сестра.
– Я у него лечился, – эхом отозвался тот.
– Как вас зовут? – спросила медсестра с подозрением.
– Как меня зовут? – повторил вопрос посетитель и задумался. – Василий Васильевич Васильев.
– На вас есть медицинская карточка? Я вас что-то не помню, – насторожилась сестра.
– Какая вам разница? – вдруг зло сказал субъект. – Меня ждет доктор Вагнер. Этого вам должно быть вполне достаточно.
Сестра напряглась, но все-таки позвонила заведующему отделением. Доктор Вагнер разрешил гостю подняться на второй этаж и пройти в его кабинет.
