Сотни рук теребят Марча. Важные люди привстают в ландо, воздушные кебы гудят ниже над головами, жирные мистеры гогочут, откинув котелки.
Как ослепителен день! Как ярко плавятся на солнце толстые цепочки!
На опрокинутом киоске Лавузен - о, ужас! - опять с неизвестно откуда появившейся бородой говорит речь. Ему не дают. Бобби рвутся сквозь рычащую толпу.
- Лэди и джентльмены! Я хочу, чтобы вы порадовались вместе со мной...
- Кто вы такой?
- Я член ассоциации квалифицированных дураков Англии.
- Га... га... га...
- Лэди и джентльмены, я рад вам сообщить, что у каждого из нас издохла любимая собачка - здравый смысл. Итак, пейте и веселитесь, но знайте, что на Реджин-стрит сейчас только пытались расстрелять людей за то, что они хотят есть. Ласкайте ваших собак и читайте ваши газеты. Я кончил, джентльмены!
- Задержите!
Марч помнит лишь момент, когда горячая рука Лавузена просунулась между чьими-то двумя животами и потянула его.
Оратору помогли скрыться. Какой-то матрос и двое грузчиков.
Лондон. Министерство внутренних дел.
Министру Джойнсону Пиксу
Лично
Я, Альберик Каннэ,- французский подданный,- имею честь уведомить господина министра, что мною произведена операция над согражданином неким Анри Лавузеном, с целью изменения его наружности. Секрет моего изобретения дает возможность любому человеку приобрести себе совершенно новое лицо. Вышепоименованный Лавузен насильно вторгся в мою лабораторию и потребовал подделки его лица под ныне здравствующего принца Уэльсского. Во избежание недоразумений, мною послано частное письмо моему знакомому мистеру Джону Паркеру - камер-лакею Букингемского дворца, но, принимая во внимание серьезность сообщения и отсутствие ответа от мистера Паркера, осмеливаюсь поставить в известность об этом вас.
Примите и проч.
Доктор Альберик Каннэ
Париж. 29/VI 19...
P.S. По совершенно очевидным соображениям лишен удовольствия приложить адрес.
Совершенно секретно
Лорду канцлеру хранителю печати
Герцогу Эльсинор Готтентотскому
Препровождая при сем письмо французского 'ученого' д-ра Каннэ, должен присовокупить, что с точки зрения здравого смысла нахожу его нелепым, а посему жду резолюций Вашей Светлости.
Джойнсон Пикс
Лондон 1/VII 19...
Совершенно секретно
Министру Д.Пиксу
Сэр!
Благодарю за сообщение. Принял к сведению. Дело о самозванце (как и он сам) в моих руках. Выслал агентов в Париж для установления места жительства д-ра Каннэ. Дальнейшую переписку считаю опасной.
Герцог Эльсинор Готтентотский
Лондон 2/VII 19...
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
ВВЕРХ НОГАМИ
Глава первая
Едва кончался день, полный тревог и неожиданностей, как уже летела ночь, и Марч напрасно мечтал об отдыхе. Менялось освещение - события шли. Он пробовал записывать, но всегда действия неутомимого Лавузена обгоняли карандаш. Кадры реальности сливались с необузданной фантазией, пировавшей в черепной коробке Лавузэна, пожирали всякое понятие о здравом смысле, клубились лавиной, увлекая в бездну горы установившихся понятий.
Мир, как определенное явление, перестал существовать. Предметы и живые индивидуумы громоздились в мозгу без порядка и смысла. Теперь паровоз мог свободно пить чай с бисквитом, стулья танцевать фокстрот на куполе собора св. Павла, а крупный фабрикант отдать свое имущество безработным. И если Марч не бросался на спину шофера, то исключительно благодаря Лавузену, в нужную минуту объяснявшему, что шофер еще не автомобиль. В таких случаях Лавузен руководился скрытой интуицией, не позволявшей ему смешивать епископа с бифштексом.
Теперь Марчу определенно казалось, что они не возвращались во дворец после путешествия по ночному Лондону, но вместе с тем он был уверен, что его глаза пили дневной свет букингемских зал. Марч выгладил щеки бритвой и погрузился в газету.
На первой странице 'Дейли-Мейль':
АНГЛИЯ НУЖДАЕТСЯ В ТВЕРДОЙ ВЛАСТИ
Марч опустил лист. В дни, пока они с Лавузеном ткали нить изумительной сказки, черные, всегда спокойные джентльмены готовили жуткое дело. Теперь лицо герцога Эльсинорского смотрело с первой страницы.
Только вчера его сгорбленная фигура посетила приемную короля, а сегодня...
Удивительная газета! Она может рядом с описанием бала у лорда Пульвера сообщить, что воздушный флот его величества в боевой готовности.
Она может...
Но что это? Шум, поспешные шаги. Двери хлопали сильнее, чем разрешал этикет.
- Странное возбуждение, лихорадочные румянцы и чересчур много оружия,такими словами Лавузен встретил Марча.
- Да? В чем дело? Уж не...
- Молчи! Смотри и слушай! - Лавузен держался бодро, но был одет как-то рассеянно.
Их окружала толпа придворных и военных чинов. Сыпались фразы:
- Страна напряжена.
- Мы нуждаемся в ответственном министерстве.
Лавузен кланялся, прижимая руки к груди.
- Благодарю вас. Конституция, джентльмены, вы забываете! - Лавузен шаркнул ногой и,
