— Как… опять? Я бы на её месте не оставляла столь замечательного мужа так надолго! — Только вот, — она усмехнулась, — не быть мне, к сожалению, ни на её месте, ни, вообще, в роли чьей-то жены!.. Вот тут я и живу. — Катя вставила ключ в замочную скважину. — Наверное, надо пригласить тебя на чашку чая. Ты так меня опекал сегодня! Приятно. Я тебе действительно благодарна. И, вообще, сегодня всё было прекрасно! Правда, правда! — Она открыла дверь и замялась в нерешительности. — Так как насчёт чая? Или… — Но Евгений уже вошёл в квартиру и тут же, в прихожей, вновь притянул её к себе:
— Чаровница моя! Я не в силах отказаться… ни от чая, ни от такой волшебной женщины. Последовал страстный поцелуй… один… другой… третий…
— Давай хотя бы куртки снимем, — тихо рассмеялась Катя. — Проходи, будь, как дома. Вот там ванная, можешь вымыть руки, а я пока поставлю чайник.
Пройдя в кухню, Женя увидел на столе лёгкую закуску, пузатый чайник с заваренным чаем, разломленную плитку шоколада.
— Вот сюда садись! — Она взяла его за руку, потянула было к столу, но он обнял её и стал целовать.
— Подожди, давай, всё же, закусим. — Она достала из холодильника бутылку коньяка. — Как ты смотришь на это?
— Знаешь, я и без коньяка ощущаю себя безвольным зомби в твоих руках, — улыбнулся Евгений. — Пьян и без вина…
— А мы много не будем, но… за встречу, которая нас вновь объединила, давай выпьем! — Она достала хрустальные рюмки, плеснула в них немного коньяка, и, сев напротив, заглянула ему в глаза своим, только ей свойственным, сияющим взглядом. — Ну, за подаренные нам судьбой прекрасные мгновения! За тебя! — Катя взяла дольку шоколадки и, откусив от неё кроху, обогнула стол и оставшуюся часть вложила в рот Евгения, тут же прильнув к его губам.
— Боже… как сладко! — Он, обняв её за талию, усадил Катерину на свои колени. — Стоп, подожди!.. — Она высвободилась из его объятий, щёки её пылали. — У нас в программе обещанный чай.
Уже через полминуты Катя разлила по чашкам ароматный напиток, плеснув в каждую чуть-чуть коньяка:
— Ну, давай по «рюмке чая» за… За что? — лукаво спросила она, улыбаясь и сияя своими бездонными чёрными глазами.
— За тебя… за нас! — выдохнул он. Сделав несколько глотков, Катя повернулась к плите, чтобы выключить заново вскипевший чайник… Евгений порывисто встал, подойдя сзади, обнял её, уткнулся в волосы, вдыхая их аромат и всё больше пьянея от её близости, принялся целовать её шею, щекотать губами… Её кожа пахла лучше всех духов на свете! Катя, теряя силы, откинула голову назад, положила её к нему на плечо, нежно касаясь своей щекой его щеки… Его руки скользнули ей на грудь, нежно сжимая и гладя её… Не выдержав, она повернулась к Евгению лицом и прижалась горячими губами.
— Катя… Катенька!…
Непрерывно целуясь, медленно они продвигались к спальне, пока, побросав по дороге всю одежду, не упали на кровать.
…Когда, обессилев после бесконечных ласк, Евгений, распластался рядом с ней, оба какое-то время лежали молча, переводя дух, дав возможность разгорячённым телам слегка остыть. Затем Катя медленно сказала:
— Обними меня, пожалуйста! И не отпускай, ладно? Мне очень страшно… — Он повернулся, тесно прижался к ней:
— Страшно?! Да что же страшного-то, глупышка моя?
— Страшно, что ты опять бросишь меня… Не бросай меня, Женя! Я этого не заслуживаю! Я так люблю тебя!..
Она положила голову ему на грудь, продолжая гладить его упругое тело, пока оба не замерли, окутанные лёгким и сладким сном.
…Евгений проснулся совсем рано, было ещё темно. Стараясь не разбудить Катю, он поднялся, прихватил по дороге в кухню свою одежду, валявшуюся на полу. Одевшись, на цыпочках прошёл в прихожую, накинул куртку и вышел на лестничную площадку. Тихо щёлкнула замком автоматически закрывшаяся дверь. Он никогда бы не ушёл так рано: день был воскресный, на работу спешить было не нужно, но дома его ждал Ральф. «Как бы он не напачкал в квартире!» — озабоченно думал Евгений, выбирая кратчайший путь к автобусной остановке.
Пока добрался до дома, уже занялся рассвет. Взяв радостно суетящегося пса на поводок, он вышел с Ральфом на улицу. Ночью прошёл дождь, но туч не было. По-осеннему синее небо, освещённое первыми лучами поздно встающего солнца, оделось в ослепительно белые облака. Вокруг было красиво и даже, как показалось ему, торжественно.
В ранний по воскресным меркам час на улице не было ни души. Отпустив Ральфа вволю побегать, Евгений шёл медленно, наслаждаясь чистотой воздуха и с упоением вспоминая события прошедшей ночи. Нет, он не думал в эту минуту о Марине, не мучился раскаянием. Евгений ощущал себя, наконец, любимым и востребованным. Другой женщиной — столь прекрасной, дарованной ему судьбой на склоне лет. Ах чертов возраст!.. Катя совершенно искренне не замечала, что он гораздо старше её, не замечала — и всё, и он вдруг поверил, что они с ней ровня, что на самом деле он моложе и сильнее того мужчины с седыми висками, каким он привык себя видеть в зеркале. Впервые за месяцы отсутствия жены и укоренившегося в связи с этим ощущения заброшенности, Евгений Иванович чувствовал себя умиротворённым и счастливым. На его душе было необычайно легко, словно за спиной выросли могучие крылья.
Ни о чём другом ему думать не хотелось. Неповторимое состояние гармонии со всем миром. «Пусть, пусть это длится, как можно дольше, а о последствиях я позже подумаю, — твердил он себе. — Не хочу отравлять потерянное было где-то в бытовой суете счастье, хочу снова быть любимым!..».
Вернувшись с прогулки и позавтракав, он обнаружил, что все продукты закончились. Отправился в магазин. Придя домой, Евгений занялся приготовлением мясной каши для Ральфа, заодно из купленного фарша нажарил для себя котлет. «Ну вот! Теперь есть чем пропитаться нам с Ральфом, когда вернусь завтра с работы!». Пребывая в прекрасном расположении духа, Евгений вспомнил, что давно уже не подходил к перекладине. Поплевав на ладони, он стал подтягиваться, привычно считая количество подъемов, потом еще несколько раз отжался от пола. Убедился, что пока не потерял форму. Затем с удовольствием принял душ, напевая во весь голос что-то из репертуара «Старых песен о главном». Перемыл посуду, оставшуюся от приготовления пищи, посмотрел по телевизору очередной выпуск новостей. Взглянув на часы, подумал, что близится вечер, и он скоро вновь поедет к Кате. Он приготовил свежую рубашку, отгладил брюки, побрился, брызнул на щеки туалетной водой, но прежде, чем переодеться, вновь вывел Ральфа на улицу.
Весь день он находился в сладком предвкушении вечера, и теперь, переделав все дела, отправился, наконец, к своей любимой, прикупив по дороге пять хризантем.
Глава 32. ОБМАН — ГРЕХ, НО И НА ПРАВДУ НАДЕЖДЫ МАЛО!
Яна, уезжая в Русскую общину, хотела обернуться быстро, но почему-то задержалась. Марина уже нервничала, опасаясь, что с минуты на минуту придёт Амина-ханум — и как она тогда объяснит ей отсутствие снохи? Всё это время она возилась с малышами, покормила искусственной смесью Марьяшку и, уложив её спать, пыталась играть с Зарочкой, хотя в её голове крутилась только одна мысль — только бы их не разоблачили! Наконец вернулась Яна и радостно сообщила, что председатель общины прониклась её бедой и взялась помочь в продаже браслетов. Есть один ювелир, которому можно довольно выгодно продать золото. Они с Люсей тут же отправились к этому ювелиру. И, о чудо, теперь у Яны есть весьма
