— Я вернулась.
— Понятно, — хмыкнула Лилия, — а Саша с Артемом теперь месяц будут ждать, пока эта хитрож…я Валерия решит наконец с ними рассчитаться. Хочешь я угадаю? Она стала уверять, что у неё пока нет наличных денег. Вот только что были, но пришлось срочно отдать. А сама то, что получит, пару раз прокрутит, чтобы уж потом, с барского плеча…
— Лиля, — перебила я, — понимаешь, дело в том… Саша не приедет.
— У него появилась другая семья?
В голосе Лилии прозвучала насмешка.
— Саша умер.
Второй раз я произносила эти слова близким людям Саши и второй раз удивлялась, как они странно на мои слова реагировали.
Смерть почти всех застает врасплох. Как бы мы к ней не готовились. Возможно, поэтому, когда она приходит, люди зачастую говорят вовсе не то, что должны были бы сказать и делают не то, что хотели бы сделать.
Наверное, поэтому Лилия не ахнула, не заплакала, а саркастически заметила:
— Твой Артем, конечно, не мог зайти ко мне и лично сообщить. Побоялся, что я обвиню во всем его?
Дежурной шуткой у Саши было сообщать, что имя Лилия в переводе с греческого означает — змея. Наверное, в этом была доля правды. О чем первым делом подумала эта женщина? Кто виноват. И уже для себя решила — напарник мужа.
— Артем не зашел к тебе, потому что его в городе нет.
— Где же он?
— В больнице. Артем тяжело ранен.
— Отстреливался от милиции?
Я не часто сталкивалась с Лилией, хотя и знала, что в её привычках всем говорить гадости. Но чтобы даже в такую минуту?! 'Будь хоть ты умнее', — мысленно сказала я самой себе и спокойно ответила:
— Его ранили бандиты.
— Бандиты? Не придумывай! Сейчас ты ещё расскажешь, что они напали на вас и отобрали все деньги!
Я держалась изо всех сил, уверяя себя, что Лилия просто не может прийти в себя от такого известия.
— Да пошли ты её подальше и повесь трубку! — посоветовала сидящая на полу Танька: пересчитанные деньги она складывала по десять тысяч и перевязывала их аптекарской резинкой.
— Ты что, у неё муж умер! — прикрыв трубку, шепнула я.
— А лучше бы она, — покачала головой Татьяна.
— Нет, деньги я привезла, — так же спокойно пояснила я Лилии. — Саша перед смертью успел сделать все необходимые расчеты, так что я сейчас их пересчитаю, долю, причитающуюся совхозу отложу, и привезу тебе твою часть. Ты когда будешь дома?
Кажется, Лилия поняла, что в моих глазах выглядит уже законченной стервой: выходит, на неё произвела впечатление не смерть Саши, а возможная потеря денег.
— Извини…
Она всхлипнула и стала говорить уже другим тоном:
— Я же говорила: бросай ты свои рейсы! Детей определили, в доме все есть, а ну как в дороге что случится? Как накаркала!.. А что случилось с Артемом?
— Вчера в сельской больнице ему сделали операцию. Извлекли пулю.
— Как я поняла, тебя при этом не было?
— Мне надо было привезти деньги.
— И ты оставила мужа одного? Из-за каких-то паршивых денег?
Я только открыла рот, чтобы ответить этой хамке, как у меня перехватила трубку Татьяна. Оказывается, она уже некоторое время стояла подле меня и слышала все, что говорила Сашина супруга.
— Лилия Борисовна? — спросила она медовым голосом.
— Александровна, — растерянно поправила та.
— Я так поняла, вам деньги за этот рейс не нужны?
— Почему — не нужны?
Она все ещё не могла понять, кто с нею говорит.
— Тогда какого же хрена ты издеваешься над женщиной, которая, рискуя своей жизнью, приехала в город, чтобы отдать деньги тебе и ваш с мужем долг совхозу! Да, она оставила раненого мужа в больнице, а могла бы плюнуть на эти самые деньги — пусть пропадают — и сидеть возле него. Лучше бы поинтересовалась, почему умер твой муж!
— Разве это так важно? Его ведь все равно не вернешь.
— Ну, ты и гадина! — не выдержала Танька. — Передаю трубку Белле, у меня нет терпения разговаривать с такими бабами!
— А вы считаете, что я должна биться в истерике? — сказала Лилия, услышав мое 'алло'. — Выть во весть голос?
— Я так не считаю, но есть же какие-то правила приличия…
— Хорошо говорить о приличии, имея здорового красивого мужа, который не забывает выполнять свои супружеские обязанности. А если бы он месяцами к тебе не прикасался?
— Лиля!
— Ладно, молчу! Тело мужа где оставили?
— В морге, — я назвала город.
— Ясно. Деньги можешь привезти через два часа — я ненадолго схожу на работу.
Она повесила трубку.
Странно, что такой добрый и отзывчивый человек, как Саша, так долго жил с этой женщиной. Ей бы бабой Ягой где-нибудь в дремучем лесу работать. Яд из неё прямо так и каплет. Или человек привыкает и к яду?
— Расстроила тебя эта гадюка?
Подруга сочувственно улыбнулась мне с пола. Судя по самой большой кучке, как раз теперь она откладывала эту самую долю совхоза.
Расстроила. Я в таких случаях думаю, что человек судит о других по себе и успокаиваюсь, но тут… Мелькнула даже подлая мыслишка, что теперь, к счастью, наши семьи ничего не будет связывать.
Татьяна подошла и обняла меня за плечи.
— Разрешите доложить, пани дальнобойщица, все ваши деньги подсчитаны и, согласно вашему списку, разложены!
Саша в самом деле был человеком обстоятельным. В папке, которую я взяла из фуры, было рассчитано, кому, сколько и за что причитается, так что нам с Танькой досталась сугубо черновая работа.
Даже с учетом трех отбракованных Валерией ящиков, сумма оказалась выше запланированной. Увы, один из главных инициаторов предприятия уже не нуждался ни в каких деньгах.
Долю Саши, вернее, Лилии, я хотела увеличить за счет нашей, но Татьяна этому воспротивилась.
— Погоди, ты доктору сколько отдала? А сколько ещё потребуется, чтобы поставить твоего дальнобойщика на ноги? А на восстановление машины? То-то же. Ты же сама сказала, что несовершеннолетних детей у Саши не осталось. Живут отдельно, обеспечены. Себе на похороны Саша заработал, а отдавать деньги этой крысе? Она все равно не оценит, и твой широкий жест примет как должное. Успокойся, Решетняк, у тебя двое детей, и им до совершеннолетия ещё далеко…
Я поймала себя на том, что не шибко и упираюсь. Где мои былые безоглядность и щедрость с размахом? Что это во мне проснулось? Прижимистость нищего? Я приняла Танькины слова как должное. И она произнесла их не колеблясь. Словно всегда была такой жестокой и недоброй… Нет, нельзя так говорить
