Местность была богата растительностью, сухие деревья и кусты чередовались с зелеными. Значит, с водой особых проблем не будет, а ведь теперь нужно поить не только людей, но и животных. Беспокойство внушало состояние Оя: у него начались жар и бред, он уже полулежал, обхватив коня за шею.
Перевалили за гряду уже к полудню, расположились в небольшой роще веерных пальм, возле русла ручья. Сам ручей недавно пересох, но под деревьями сохранились глубокие лужи, позволившие напоить животных. Нафо промыл рану сирийца, наложил компресс из широких листьев какого-то вьющегося растения. Легли спать. Часовым вызвался быть Гато, все еще переживавший свою оплошность во время схватки.
Поднялась жара, даже пасущиеся животные передвинулись в тень. Спящие азиаты разомлели, но Паладиг вдруг вскочил, словно от толчка. С тревогой он озирался вокруг, однако все было спокойно. Он прислушался, но уловил лишь шелест листьев и фырканье коня. Недоумевая, ассириец глубоко задумался, пока не осознал, что тревога исходит не снаружи, а изнутри. Звериное чутье вечно преследуемого беглеца подсказало ему причину: погоня! Итак, началось. Египтян не надолго отвлекла уловка, и они уже подозревают самое худшее, что могло случиться с их спутниками. Вероятно, они начали поиски еще вчера вечером, поэтому все и произошло так скоро. Как только спадет зной, нужно будет уходить. Дальше, на восток, в самое сердце гор. Вожак сменил Гато на посту, а сам предался нелегким раздумьям. Покойный Нана успел рассказать, что целью египтян является поиск пути в Та-Кемт. Интересно, если погоня за азиатами не даст быстрых результатов, продолжат ли египтяне намеченный поиск пути, или же вернутся к морю? Скорее, первое, ведь у них — приказ фараона. Тогда можно будет пройти южнее и отыскать проход в горах, которым пользовались египтяне. Паладиг вновь и вновь обшаривал глазами карты, но мало что мог понять без их составителя. Где-то на востоке путь пересечет какая-то большая река, текущая к морю, нужно во что бы то ни стало пробиться к ней.
Едва дождавшись намеченного часа, вожак поднял товарищей. Оказав помощь раненому и наскоро поев, азиаты двинулись к ближайшей гряде гор, более мелкой, чем предыдущая. Поэтому перевалить ее удалось быстрее. И здесь обнаружилось, что впереди вместо новых горных вершин — лишь множественные невысокие холмы. Вальтиа сбегал на ближайшую вершину и подтвердил, что еще дальше — такая же холмистая равнина. Конечно, идти по ней легче, чем по горным склонам, но зато в ней невозможно затеряться от врагов. А вот заблудиться — можно, и вместо бегства от египтян попадешь к ним прямо в руки. Значит, нужно максимально использовать светлое время суток, а ночью — двигаться сразу после восхода луны. Скорее всего, и преследователям придется делать то же самое. Пока солнце стояло высоко, ориентироваться приходилось приблизительно, а вот заходящее солнце точно указало запад, и все бодро зашагали вслед за собственными тенями. Паладиг подметил и еще одну отрицательную сторону движения по равнине — исчезла вода. В горах часто попадались ручьи или озерца, здесь же было сухо. Растительность засыхала, зелень встречалась все реже, а ведь требовалось заботиться о животных, которые привыкли пить помногу. Поэтому Вальтиа предложил еще в сумерках остановиться досрочно, около впадины — котловины пересохшего озера. Земля была здесь влажной, вязкой, трава — сочной. С помощью захваченной у египтян лопаты азиаты накопали ям, которые быстро стали наполняться мутной водой. Для коня и ослов она вполне подходила, люди же использовали для питья и стряпни воду из кувшинов. Теперь не следовало пропускать ни одного источника без того, чтобы брать воду про запас.
В путь выступили, не дожидаясь восхода луны, чтобы компенсировать задержку. Вальтиа уверенно вел товарищей, обходя холмы и ориентируясь по звезде Севера. Здесь, на равнине, можно было не бояться глубоких предательских трещин. И поднявшаяся позже ущербная луна только облегчила путь. Тревога вожака непостижимым образом передалась его спутникам, и они желали только одного — вперед, невзирая на усталость. Но животные такой целеустремленностью не обладают, поэтому пришлось перед рассветом предоставить им отдых. Тут же Нафо занялся хирургией: у раненого сильно отекло и побагровело бедро, а опухоль вокруг раны стала мягкой. Сам Оя мучился от лихорадки, по временам бредил. Приказав троим товарищам держать раненого, Нафо прокалил на огне кинжал, ранее принадлежавший египтянину, и одним движением рассек кожу и мышцы на бедре. Потекли кровь и гной, Оя взвыл и забился в руках друзей, но главная опасность была устранена. Рану перевязали, больной успокоился, однако сидеть верхом он временно не мог, поэтому пришлось изготовить примитивные носилки из обрезка шатра. Теперь два человека будут заняты ношей, и ход замедлится. Как не хватало сейчас богатыря Петье!
К вечеру раненому стало легче, он уже мог держаться в седле. Кроме того, один наблюдательный аму подметил скопление уже засохших отпечатков лап каких-то крупных грызунов у подножья холма. Там обнаружилась каменистая расселина, в глубине которой нашли источник. Эта находка оказалась как нельзя кстати. Кроме того, решили устроить засаду, увенчавшуюся успехом. В сумерках к расселине стали подбегать неуклюжие зверьки[22] размером с зайца; охотники дали им забежать внутрь, а затем перекрыли выход. Было поймано семь мохнатых животных с короткими лапами и головами, похожими на мышиные. Мясо их оказалось вкусным.
Холмы приобрели покатую форму, все чаще стали попадаться торчащие из земли одинокие скалы причудливых форм. Чувствовалось, что здесь по временам хозяйничают сильные ветры, меняющие рельеф. А уже в сумерках подошли к целой полосе выветренных скал, вертикальных и наклонных, тянущихся с севера на юг, поперек пути. Такой скальный лабиринт беглецы помнили по пустыне, после мятежа, и так же, как и там, нашли маленький источник. Усталые путники залегли на циновках под скалами, животных оставили пастись вокруг источника. А незадолго до появления на горизонте луны Паладиг вдруг встал и начал взбираться на намеченную заранее скалу. Он долго всматривался в запад, пока не различил ЭТО. ОНО было настолько слабым, что увидеть его мог только заранее знавший о нем. Горизонт был разделен на две половины: черное, но покрытое звездами небо вверху и совершенно черная земля внизу. А чуть ниже границы между ними была видна слабенькая звездочка, которой там быть не должно. В чистом горном воздухе огонь простого факела виден за сотню и более стадий. Вожак горько усмехнулся — за ними погоня! Спустившись, он никому не сказал о своем открытии и поднял товарищей точно в срок.
После лабиринта скал сначала шла равнина с небольшим уклоном вниз, а затем вдали проступили вершины гор. Вот и хорошо, подумал вожак, в горах — спасение. Однако на рассвете обнаружилось, что до гор еще далеко, но холмы впереди опять нарастают и переходят в предгорья. Начала предгорий достигли уже в сумерках.
Следующей ночью Паладиг повторил наблюдение с высокого холма и с трудом разглядел ту же «звездочку», по-видимому, на выходе из лабиринта скал. Довольная усмешка появилась на обычно хмуром лице: преследователи все так же далеко. Спасение беглецов — в их ногах. Рассуждая так, он посмотрел на призывную Полярную звезду, затем — на юг и вдруг облился холодным потом. Там, почти на одном уровне с ним, то есть уже на подходе к предгорьям, ассириец увидел еще одну земную «звездочку» — египетский факел. Это было непостижимо — не могут же египтяне летать по воздуху! Чуть опомнившись, Паладиг сообразил — это движутся всадники, налегке. И скачут они, по-видимому, чтобы устроить засаду на пути беглецов. А дальний отряд — пехота, собирающаяся прижать азиатов к засаде.
Вначале вожак вновь похолодел: а если все преследователи тоже на лошадях? Но тут же успокоился: если бы у врагов было столько лошадей, они просто догнали бы азиатов, а не устраивали сложных маневров. Если так, то нужно вырваться из наметившихся клещей, свернув правее или левее. Но если погоня обходит с юга, то отклониться лучше к северу. Да и товарищи сразу на это согласятся, и не придется объяснять, почему Паладиг не ведет их к путеводной реке, будь он проклят, этот Нил! Единственно, что непонятно: зачем всадники скачут с факелом и выдают свое присутствие беглецам? Но человеку свойственно всему находить объяснение, и вожак решил, что это — для ускоренного движения ночью. Только поворот к северу в темноте опасен, лучше подождать восхода луны, а это произойдет на час позже, чем вчера. Вожак долго смотрел на юг, пока не убедился, что огонек заметно передвигается — да, это всадники. «Звезда» на западе, напротив, оставалась такой же далекой — там пехота. И вдруг Паладигу почудилось, что еще один огонек, совсем слабый, замерцал на северо-западе. Если там еще отряд, то враги устроили настоящий загон на беглецов. Однако появилась луна, и все огоньки померкли. Не был ли третий факел просто обманом усталого зрения? Спустившись, ассириец тихонько разбудил верного напарника, Нафо, и устроил с ним совет (умолчав, разумеется, о тождестве оставленной реки с Нилом и о подозрении на третий отряд египтян). Халдей отнесся к этому сообщению с большой серьезностью и предложил посвятить во все подробности товарищей. Паладиг воспринял это с большим неудовольствием, но напрасно. Наоборот, Вальтиа тут же предложил двигаться сразу, так как он, по привычке, вечером осмотрел панораму
