Международное тайное правительство

Венгрией и являются её полными хозяевами как в государственном, так и экономическом отношениях. Торговля и промышленность находится в руках евреев, равно как и вся печать. То же надо сказать и о банках. Половина докторов и адвокатов — евреи и т. д. Совершенно немыслимо препятствовать их деятельности, а лицо, которое отважилось бы на это, безусловно, стало бы человеком погибшим. Но, что опаснее всего, у венгерского народа уже нет прежней любви к родине и он говорит: что нам до блага родины, когда она вся уже в руках евреев!… Венгерское социал-демократическое движение равным образом является гнусной иудейской аферой, во главе которой стоят одни евреи. Я не знаю характера финского народа, но думаю, что против еврейских мошенничеств он, в свою очередь, стал бы бороться честными, законными средствами, и погиб бы. Вас ожидает участь, которая постигла нас, а если вы уже непременно хотите открыть свою страну для какого-нибудь чуждого, то вам гораздо выгоднее пригласить наших разбойников с большой дороги, цыган, например, чем евреев. От их нападений можно найти защиту у закона, тогда как против еврейского засилья её не существует. Евреи совершают свои гешефты именно под защитой закона, последствия же бывают несравненно тягостнее и оскорбительнее, чем нападения простых разбойников”.

Гармонируя со всем предыдущим, известный берлинский проф. Теодор Шиман в своей книге “Deutschland und die grosse Politik”, где целый отдел отведён нашим событиям последних лет, удостоверяет, что “русскую революцию можно с одинаковым правом назвать и еврейской”.

Развивая эту мысль, профессор говорит:

“Современное революционное движение в России оказалось бы совершенно необъяснимым и невразумительным, если не принимать во внимание дерзкую роль, сыгранную в нём русским еврейством. В кружках русской радикальной и революционной интеллигенции еврейские деятели давно заручились весом. Среди двух-трёх тысяч интеллигентов, предававшихся в Швейцарии (в предреволюционную эпоху) революционно-социалистическим проискам, большинство было еврейского происхождения, и они же заведывали руководящим влиянием в революционных партиях. Еврейские интеллигенты и полуинтеллигенты выступают деятельнейшими соучастниками почти во всех террористических покушениях. Они же сумели провести во все русские программы преобразования и во всякие резолюции бесчисленных митингов полное уравнение евреев в правах с коренным населением. Равным образом, неоспорим факт, что русское студенчество находилось и находится под еврейским влиянием, как несомненно и то, что в русской смуте огромную роль сыграл еврейский “Бунд”, состоящий преимущественно из еврейской интеллигенции и полуинтеллигентной иудейской же молодёжи…”

Согласно с этим, евреи не только не возражали против прилагания к революции 1905 г. термина “еврейская”, но как бы даже, особенно в первое время, кичились этим, а то и сами кричали во всеуслышание, что эта революция — “произведение великого духа еврейской нации”, что “мы вам дали Бога, — дадим и царя!…”

Подтверждая изложенное в свою очередь депутат от г. Екатеринослава Способный докладывал в государственной думе:

“Вслед за манифестом 17 октября, евреи ходили по улицам города и в картузы собирали деньги “на гроб Николаю II”, прибавляя: “жертвуйте и копейки, на гвозди пойдут!”

Евреи говорили также: “прежде мы вам Бога дали, а теперь дадим конституцию”. В результате народного негодования произошёл погром, сопровождавшийся гласами: “Это вам за гроб нашему Государю!…”

Таковы позорные деяния “избранного народа” только в одном 1905 г.

VI. Если теперь, достигнув неимоверных результатов “освободительной” деятельности через свое распространение по всему лицу нашей земли и беспримерный захват её богатств, равно как через воистину страшное обездоление и порабощение новых масс её коренного населения, сыны Иуды не прибегают к браунингам, маузерам и бомбам, по крайней мере столь же “свободно”, как раньше, то это вовсе не значит, что они изменились. Ближайшим тому доказательством служит отношение иудейской прессы к П. А. Столыпину по поводу сохранения им поста во главе правительства после кризиса в марте 1911 года. Мало знает история государственных людей, которым выпали бы на долю задачи столь же опасные, как П. А. Столыпину. Ещё меньше сохраняют летописи имена, достойные идти в уровень с тем, кто, пережив все ужасы предумышленного к его личной погибели злодеяния на аптекарском острове, остался на страже успокоения России и внушил страх её врагам в самую, быть может, тяжёлую для неё годину. Но вот наступил кризис, и предатели нашей родины, евреи, возвеселились “в надежде на перемену курса”. Оказалось, вопреки их расчёту, что катальным мечтам пока не суждено сбыться. Чем же ответили сыны Иуды?

Для полноты впечатления мы приведём сперва отзыв серьёзной, хотя отнюдь не русофильской газеты “Temps”, а затем и новый образец еврейской предерзости.

“Temps” посвящает передовую статью оценке русского премьер-министра в связи с известием о возможности его отставки. По мнению парижской газеты, “П. А. Столыпин, очевидно, считая своим долгом укрепление представительного строя в России, прочное обеспечение существования и деятельности государственной думы. Он знал, что в самой её среде есть враги, знал, что влиятельные в России крайне правые партии не проч воспользоваться каждым подходящим случаем, чтобы свалить министерство и разрушить новый строй. Поэтому он хотел заинтересовать в думской работе и те реакционные круги, которые относились недоброжелательно к самой идее народного представительства. “Можно ли требовать роспуска думы, принявшей закон о Финляндии?” — эта фраза, по мнению “Temps”, ярко характеризует многие тактические приёмы премьера. Надо было прежде всего укрепить бесповоротное сознание необходимости думы как учреждения, зорко стоящего на страже русских интересов. Прав ли был П. А. Столыпин во всех проявлениях своей политики, это решать рано, но во всяком случае справедливость требует отметить, что благодаря ему третья дума работала беспрепятственно, содействуя своим существованием общему успокоению.

История увековечивает заслуги П. А. Столыпина и отнесёт период его деятельности к выдающимся министерствам XX века”…

А вот и “братская” характеристика по рецепту талмуда.

Если весть об отставке П. А. Столыпина была встречена известной еврейской экспансивностью, то в кагальных же органах, не скрывающихся под псевдонимом, звучала и безграничная наглость.

В “Еврейском Мире” писали, например, так:

“Правление Столыпина богато чуть ли не всеми преступлениями, когда-либо обременявшими совесть правителей, и нет у него ни одного из тех успехов, которые часто выпадали на долю последних. Имя Плеве было проклято миром после кишинёвского погрома, в пассиве Столыпина числятся Белосток и Седлец. Среди беззаконий, совершаемых деспотами во все времена и во всех странах, государственный переворот всегда почитался самым тяжким. Столыпин имеет 3 июня. Военно-полевые и военные суды Столыпина задушили в четыре года больше, вероятно, людей, чем казнено было в России за целое предшествующее столетие. И этим достиг Столыпин только одного: утолена была жажда мщения кругов, пославших его…”

Уж не почуяли ли гг. евреи возвращение 1905 года? Не думалось ли им, что близка возможность отпраздновать вновь революционный шабаш?!…

Тогда бесполезно было бы загадывать вперёд. “И погромче нас были витии, да не сделали пользы пером!…” А тем временем Митя Богров “ради блага своего народа” убил П. А. Столыпина…

VII. Для совершенного же вразумления по вопросу, что такое “жид политический” в России и каковы замыслы сынов Иуды против нас, без сомнения, в связи с общими планами еврейства, равно как для разоблачения тех ужасов, которыми грозит нам “избранный народ”, переполняя чашу русского терпения своими беспримерными даже у евреев злодеяниями, надлежит обратиться к речи, произнесённой Н. Е. Марковым 1 марта 1911 года в государственной думе.

Эта достопамятная речь — заслуженный иудеями приговор, роковые же последствия его неотвратимы.

А если еврейство по общему для деспотов правилу само испытывает страх, который старается внушать другим, то этим доказывается лишь, что есть справедливость и в сей юдоли палача. Речь Н. Е. Маркова такова:

“Господа! Я опасаюсь, что выслушав сегодня, в день 1 марта, мои слова, вы не будете так весело