конституции, например прусскую конституцию, ст. 14; дальнейшие примеры см.: О. Koellreutter. Ebd., S. 9.
4. Демократическая законодательная инициатива. В демократии законодательная инициатива по природе предмета также является делом правительства. И хотя правительство может разделять право законодательной инициативы с иными учреждениями (особенно могут сохраняться народная инициатива и право инициативы законодательной корпорации — например, ст. 68 ИК), тем не менее не существует правительства без инициативы.
А. Борьба народного представительства против монархического правительства привела к тому, что была введена законодательная инициатива народного представительства, то есть самой законодательной корпорации. Этому соответствует ст. 69 ИК, согласно которой проекты законов вносятся имперским правительством или из среды рейхстага. В той мере, в какой исчезает аспект борьбы против королевского правительства, данная законодательная инициатива народного представительства вновь может ограничиваться, например, посредством регламента или законодательного ограничения отдельной инициативы любого отдельного депутата. Так, право инициативы «из среды рейхстага» согласно ст. 68 ИК вследствие § 49 Регламента рейхстага от 12 декабря 1922 года осуществляется только 15 депутатами (число членов фракции). Однако, кроме того, возникли ограничения применительно к законам, связанным с деньгами. Здесь заметна линия развития, ведущая к тому, что ограничивается по крайней мере инициатива народного представительства по расходованию средств.
Ст. 85, аб.2 ИК: «Рейхстаг не может увеличивать или вводить новые расходы в проекте плана бюджета без одобрения рейхсрата». Это ограничение распространяется не только на отдельный закон о бюджетном плане, но справедливым образом на все законы, связанные с деньгами. Дальнейшие примеры см.: Carl Schmitt. Volksentscheid und Volksbegehren, 1927, S. 27– 29.
Б. Стремление к непосредственному участию избирателей, обладающих правом голоса, привело к так называемой народной инициативе, то есть законодательной инициативе части граждан государства, обладающих правом голоса.
Эта законодательная инициатива народа есть:
аа) Начало народной законодательной процедуры (ст. 73, аб. 3 ИК).
бб) Начало обычной законодательной процедуры. В таком случае она направлена на законодательную корпорацию. Регулирование ст. 73, аб. З ИК лишь по видимости содержит данный случай законодательной инициативы. В действительности имеет место введенный по практическим причинам переход к обычной законодательной процедуре.
вв) Инициатива проведения референдума (лишь неточно ее можно называть законодательной инициативой).
В. Ограничения и исключения. Определенные случаи, особенно законы, связанные с деньгами, в демократических конституциях изымаются из народных инициатив. Исключение по ст. 73, аб. 4 ИК (относительно бюджетного плана, налоговых законов и распоряжений об оплате труда всенародный опрос может назначить только рейхспрезидент) распространяется также на народную инициативу и всенародный опрос.
Некоторые германские земельные конституции изымают определенные материи (особенно финансовые вопросы) из всенародного голосования, то есть из всенародного опроса и народной инициативы; другие лишь из народной инициативы. См. примеры: Carl Schmitt. Volksentscheid und Volksbegehren, S. 15. В любом случае инициатива народа столь отлична от всенародного опроса, что исключения из одной или из второго вовсе не равнозначны, и в демократическом государстве никакое предположение не говорит в пользу максимального расширения народной инициативы.
II. Демократия и правительство. 1. Отношение избранного народного представительства (парламента) к правительству. Следствием демократического принципа является минимум репрезентации. Это может затрагивать как парламент (здесь означает избранное народное представительство), так и правительство, так что или одно, или другое кажется подчиненным.
А. Первая возможность: подчинение правительства парламенту. Пока избранный гражданами государства парламент как репрезентант народа, то есть в действительности политического единства, противостоит королю как второму репрезентанту, он предстает в качестве выражения демократического требования и логики подчинения этого королевского правительства парламенту. В целом таковым было положение в Германии в течение XIX века при конституционной монархии. Требование парламентского правления тем самым становится демократическим требованием. Исходя из подобного политического положения, демократию и парламентаризм приравнивают друг к другу и смешивают. Репрезентация политически объединенного народа избранной корпорацией наряду с репрезентацией политического единства наследным монархом кажется чем-то демократическим, и подлинное, принципиальное противоречие — репрезентации и тождества— не осознается.
В данной ситуации возникает ряд отождествлений: правительство должно быть зависимым от доверия парламента, то есть народного представительства, то есть народа. Зависимость от доверия парламента и зависимость от доверия народа в таком случае не различаются. Чем сильнее и настойчивей требование парламентаризации, тем сильнее и это приравнивание парламентаризма и демократии. В Германии в последний раз это проявилось во время Первой мировой войны, особенно в 1916 и 1917 годах, у партий, требовавших парламентаризации имперского правительства. См. газетные высказывания, цитируемые с многочисленными восклицательными знаками возмущения в работе: Hasbach. Die parlamentarische Kabinettsregierung, 1919, S. 265, Anm. В уже упоминавшейся ст. 57 прусской конституции 1920 года говорится: «Государственное министерство как таковое и каждый отдельный государственный министр для осуществления своих должностных обязанностей нуждаются в доверии народа, которое он выражает посредством ландтага». Весь данный ход мысли в действительности имеет своей предпосылкой то, что правительство не имеет непосредственного отношения к обладающим правом голоса гражданам, и это отношение опосредуется исключительно парламентом. Этот ход мысли необходимым образом отпадает, если правительство уже не является королевским правительством в антидемократическом духе и если оно независимо от парламента имеет или может установить непосредственную взаимосвязь с народом, то есть непосредственно ссылается на доверие граждан государства, обладающих правом голоса.
Пока господствуют все государственно-правовые и политические представления о борьбе против недемократического правительства, естественно, что в рамках демократических представлений правительство понимается как то, что следует подчинить народному представительству. Тогда чаще всего конструируется двойственное отношение доминирования и подчинения: народ (избиратели с правом голоса) стоит над народным представительством (парламентом), народное представительство — над правительством. Это соответствует распространенному представлению, рассматривающему данную конструкцию в качестве системы комитетов: народное представительство (парламент) есть комитет народа (избирателей с правом голоса), парламентское правительство есть комитет народного представительства (парламента). Государственная организация выглядит как система комитетов трех уровней: народ, народное представительство, правительство.
Так, Блунчли (Bluntschli. Allgemeines Staatsrecht, I, 1868, S. 490) называет «законодательный корпус», хотя он в остальном еще понимает уникальность понятия репрезентации, «пропорциональным экстрактом». И все же следует учитывать, что
