— Не нужна помощь, ребята?
— Да, — откликнулся Билли. — Я беру это и вот это. Можно доставить сегодня?
— За дополнительные пятьдесят баксов.
— Идет.
— Полагаю, мы закончили! — Нина поджала губы и сделала движение уйти.
— Постой! — Билли схватил ее за руку.
— Если бы я не пришла к тебе, мы никогда бы не увиделись, верно? Ты ведь собрался бросить меня, так?
— Нет. То есть…
— Пятьсот шестьдесят семь долларов восемьдесят центов, — сообщил продавец.
Нина вырвала руку из цепкой пятерни Билли.
— Ты не желал больше встречаться со мной, только потому, что я совершила ошибку. А совершила я ее только потому, что ты мне лгал. А, надоело… — Она дернулась, чтобы уйти.
Но Билли снова схватил ее и развернул лицом к себе:
— Правда? Это была ошибка, и ты не хотела все это время Дэниела? Парня, который гоняет на лыжах, адвоката, веселого… отчаянного… А я всего лишь Билли. Знаешь меня? Я зануда, я…
— Да, сначала… но нет, не… это ты! — Нина беспомощно расплакалась, закрыв лицо ладонями, и умоляюще пролепетала: — Билли, ты должен знать, это ты!
Он отпустил ее и повернулся к продавцу.
— И что я должен? — задал он вопрос, имея в виду оплату покупки.
— Ничего! Ты мне абсолютно ничего не должен, — всхлипнула Нина и с мокрым от слез лицом вылетела за дверь, в жаркий солнечный день.
А Билли остался у кассы подписывать чек.
— Миссис Чэндлер, давайте покончим с этим, — начал Билли прямо с порога.
— У меня все хорошо, а как вы? — произнесла в ответ миссис Чэндлер.
— Я хочу предложить вам сделку.
— Это второе подобное предложение за последнее время.
— Простите, — смутился Билли. — У меня все нормально, благодарю. Рад вас видеть, как поживаете?
— Хорошо, давайте оставим любезности. Что за сделку вы хотите мне предложить?
— Я хочу вложить ваши деньги в одно предприятие. Вместо тюрьмы.
— У вас ничего на меня нет, чтобы угрожать тюрьмой! — И миссис Чэндлер громко расхохоталась, что было на нее совсем не похоже.
Билли понял, что она нервничает. И продолжил, захватывая инициативу:
— Я не сообщаю о ваших так называемых активах и закрываю ваше дело, так что расследованием его никогда больше не будут заниматься.
— Интересно. Ценное предложение. Откуда мне знать, что вы в состоянии это сделать? А если вы уйдете из управления — а вы уйдете, это мне известно и вместо вас пришлют какого-нибудь невежу, который решит использовать меня, чтобы сделать себе имя и карьеру?
— Вам никогда больше не придется открывать дверь, или предъявлять документы, или что угодно ни одному из нас. Обещаю.
— Я серьезно отношусь к обещаниям.
— Доверьтесь мне.
— Брут то же самое сказал Цезарю.
Билли рассмеялся:
— Совершенно верно! Расследование по делу миссис Чэндлер будет завершено, дело закрыто, определенного рода информация «потеряна» в архивах.
— И что же, дорогой мой Билли, я должна сделать взамен?
— Половину хранящихся в этой квартире денег пожертвовать благотворительной организации по моему выбору.
Вот тут миссис Чэндлер весело расхохоталась во весь голос. Предложение привело ее в неописуемый восторг.
— Хм, треть.
— Две трети.
— Вы сказали — половину.
— Хорошо, половину. Мы договорились?
— И в какую организацию я должна внести это астрономическое пожертвование, позвольте спросить?
— У нее пока нет названия.
— Звучит интригующе! — Она задумчиво возвела глаза к потолку. — Это ведь не Персональный пенсионный фонд Билли Магуайра, а? Я правильно вас поняла? Это не финансирование вашего с Ниной побега на Таити?
Щеки Билли, обычно просто румяные, вспыхнули ярко-малиновым.
— Нина? С чего вы?..
— Я с ней встречалась. Мы беседовали о… смене обивки. И я почувствовала, что вы двое могли бы прожить вместе чудесную жи…
— Школа игры на тромбоне, — перебил ее Билли.
— Простите?..
— Вы финансируете школьную программу по обучению игре на тромбоне для детей всех возрастов.
— На тромбоне? А многие ли дети захотят учиться играть на тромбоне?
— Это самый недооцененный инструмент в мире.
— Некоторые поставили бы на это место аккордеон.
— Все зависит от того, как представить инструменты. Едва детям продемонстрируют его возможности, они станут приверженцами тромбона.
— Я, конечно, ценю вашу религиозную преданность тромбону, но не кажется ли вам, что следует предоставить выбор самим детям? В противном случае вам придется платить, чтобы кто-нибудь взял мои деньги.
— Ладно. Мы будем поощрять тромбон, но если они выберут другие инструменты — тоже нормально. И будем преподавать джаз. И откроем музыкальные классы во всех школах всех пяти районов города. Мы могли бы назвать это Духовой программой Констанс Чэндлер.
— Или как-нибудь иначе, более поэтично. Если, конечно, не возражаете. И не упоминая моего имени. Я предпочитаю анонимность, особенно если дело касается филантропии и, так сказать, духовых инструментов.
— Пожалуй, — улыбнулся Билли.
— И полагаю, я могу продолжать свою… деятельность?
— До тех пор пока это не касается наркотиков, причинения вреда детям или животным и вообще никому, да!
Она прижала руку к груди и с горячностью воскликнула:
— Умоляю, сэр, вы меня не за того принимаете!
Билли рассмеялся:
— Ну и отлично.
— И как вы хотите получить деньги? Чеком или наличными? Может, почтовым переводом?
— Я возьму наличными, — улыбнулся Билли. — В понедельник, годится? Мне нужно несколько дней, чтобы все устроить со своей стороны.
— Буду ждать с нетерпением.
Билли услышал сарказм в ее словах, но сам действительно с трудом сдерживал нетерпение. Чудесную жизнь — сказала она.
На следующий день Билли занимался делом Констанс Чэндлер и заканчивал свой последний отчет. По
