Конечно, Михаила Злата не нашла. Если он просто не дождался ее — это одно. Но Злату не покидала мысль, что Михаил мог вообще не выплыть. Она пыталась настроить себя на его волну, как делала это, когда ее просили ответить: жив человек или нет? Но очень скоро поняла, что из этого ничего не получится. Михаил вновь повесил себе на шею генератор биопомех.
— А теперь куда, Злата Петровна? — спросил Сергей, готовый выполнить любую ее просьбу.
— Я должна подумать, — ответила она.
Машина стояла напротив здания Биржи. Уже пошли первые троллейбусы. Утро было хмурым, не предвещающим ничего хорошего.
«Куда мы ехали в этом злополучном «жигуленке»?» — спросила себя Злата. Все очень просто! Она вспомнила о перстне, и они поехали к ней домой, за ним… Не дождавшись ее на условленном месте, Михаил наверняка поехал туда, где в конце концов должна появиться и она, — на Каменный остров. Адрес ему известен.
— Домой! — неожиданно воскликнула Злата повеселевшим голосом.
Они добрались до Каменного острова без приключений.
Злата попросила Сергея ехать потише и приготовилась. Никакой опасности она не почувствовала.
Дом ее не был виден с дороги. Его заслоняли два других, огороженных высокими заборами. Нужно было сделать небольшой полукруг, чтобы глазам открылся двухэтажный особняк, построенный по индивидуальному проекту, с благодарностью подаренный «магу и волшебнику Злате-Марине от бывшего пациента и вечного ее должника»…
— Вот это да! — невольно воскликнул Сергей. Он так резко затормозил, что ремень безопасности впился в плечо Златы.
Они вышли из машины и подошли к поваленному забору, огораживавшему совсем недавно ее дом. Злата не поверила своим глазам. Это не укладывалось в ее голове. От великолепного особняка, где она так трудно, но так счастливо прожила последний месяц… от ее дома осталось только остывшее уже пепелище…
ГЛАВА 9
Звездолет на главном терминале продолжал медленно подниматься и вдруг, мгновенно поменяв направление движения и так же мгновенно развив огромную скорость, понесся прямо на «Гею».
«Пожалуй, Жан был прав, — мелькнуло в голове Эриксона. — Нужно было расстрелять его без всякой жалости».
Лучшего момента для атаки Сеньков выбрать просто не мог. Все модули крейсера были обезглавлены: их командиры в который раз за эти дни заседали в кают-компании. Теперь судьба крейсера целиком зависела от рядового состава и Александра Полонского, выполнявшего функции капитана. На все про все у геян было не больше десяти секунд.
Через три секунды после того, как чужак, управляемый Сеньковым, сделал боевой маневр, был поставлен защитный экран. Отлично сработали энергетики, не ставшие дожидаться, пока ситуацию проанализирует «мозг».
Еще через три секунды было приведено в боевую готовность и наведено главное орудие «Геи». Сердце Эриксона сжалось. Сейчас Полонский отдаст приказ открыть огонь… и все будет кончено. Будет расстреляна надежда на возвращение домой, будет превращена в элементарные частицы тайна чужого звездолета, и… для самого Эриксона во второй раз будет потеряна Белла…
Залпа не последовало ни на десятой секунде, ни на двадцатой. Звездолет, мчавшийся на «Гею», еще раз резко изменил курс, сделал вокруг крейсера несколько витков и опустился на поверхность спутника третьей планеты — на прежнее место.
— Полонский! — вышел на общую линию связи Эриксон. — Ты почему не открыл огонь?… Молчишь?! Я с тобой после поговорю!
— Капитан! — послышался голос Сенькова, и на всех терминалах одновременно появилось его довольное, улыбающееся лицо. — Докладываю: проверка принципа управления звездолетом закончена. Могу теперь научить любого. Это проще пареной репы. Жду в гости. Втроем здесь, ей-богу, скучновато.
Пол молчал, от неожиданности не зная, что ответить. Ворота причального отсека открылись. Огни на звездолете потускнели.
— Каедов, Берлиц! — позвал Эриксон. Появился заспанный Каедов.
— Да, капитан? — виновато проговорил он.
— Ладно. Ничего. С вами я тоже после разберусь. Инцидент был исчерпан. Для Пола все было ясно, кроме одного. Каким образом Сеньков блокировал связь? Но это он собирался выяснить уже на месте.
Эриксон приказал посадить крейсер неподалеку от чужака. Теперь, когда им удалось разобраться с принципом управления звездолетом, капитан принял решение готовить его к посадке на третью планету в качестве ведомого «Геи».
И вновь к чужаку первыми отправились десантники, и в их числе — капитан.
Пол открыл дверь в кабину предподготовки номер семнадцать. Теперь номер этот числился за ним и за Эвой. Эва уже была там. Она как раз сняла с себя одежду, оставшись в полупрозрачных трусиках, и вошла в инъекционную камеру. С десяток зажимов обхватили в разных местах ее руки и ноги, с десяток пневмоигл коснулись ее нежной кожи.
Эриксон стал раздеваться.
— Хорошо, что все хорошо закончилось, — сказала Эва, выйдя из камеры. — Сегодня можно было и не колоться на радостях.
— Всякое может случиться, — ответил Пол. Он уже разделся и подставил свое тело под пневмоинъекторы. — Лишние силы, согласись, не помешают.
Эриксон старался не смотреть на Эву, но ничего не мог с собой поделать. Он буквально пожирал взглядом ее стройное, сильное тело, созданное, казалось специально для того, чтобы его ласкали любящие руки.
Эва не торопилась одеваться. Более того, она без всякого стеснения сняла с себя все, что на ней еще оставалось. По инструкции делать это было не обязательно. Но той же инструкцией раздеваться догола не запрещалось. Оставаясь обнаженной, Эва расхаживала по кабине туда-сюда, занималась какими-то пустяками: проверяла снаряжение, перезаряжала оружие…
— Эва, — взмолился Эриксон. — Я тебя прошу… Не надо… Только после этого Эва, пожав плечами, стала медленно, не таясь надевать легкий скафандр прямо на голое тело.
«Со смешанными парами что-то недоработано. Или все дело во мне?» — подумал Пол и тоже начал надевать скафандр, но не легкий, как Эва, а тяжелый. Они с Жаном договорились спуститься в этот раз на дно «сушилки».
За тонкой перегородкой переговаривались шестнадцатые. Кто там был, Эриксон затруднялся сказать. Накануне в отсеке предстартовой подготовки царила неразбериха. И только с этого раза они готовились к заданию, строго соблюдая свои порядковые номера.
— Что-то наш капитан зачастил на «карусель». «Карусель» — это чужой космический корабль», — понял Эриксон.
— Еще бы. Ты видел эту женщину? Вылитая его жена. Он, наверное, сейчас ходит сам не свой. Одна Белла плавает в физиологическом растворе здесь, на «Гее», а другая Белла покоится под каким-то энергетическим колпаком, да еще на неизвестно кому принадлежащем звездолете. А кто из них настоящая? Поди разберись. И вообще…
— Тихо, — остановил его первый из говоривших, — вдруг капитан где-нибудь рядом…
И вновь отряд из десантных капсул стартовал по направлению к чужаку или, как сказал разговорчивый десантник, к «карусели».
Сеньков встретил их на выходе из шлюзовой камеры.
— Бьюсь об заклад, капитан, что ты принял меня за Чаминга, — сказал он, инициировав связь с
