дорогу.
— Вот и все! И нечего было бояться, — бросил Полонский за спину слова, предназначенные людям маркиза.
— Если ты это мне, — сказал Выпивайко, — то пучковым оружием меня не удивишь и не испугаешь. А вот солдатики Жана давно деру дали.
Александр обернулся: действительно, они были одни. Вокруг слышалось только пение птиц и шум потревоженного леса.
Они выбрались из кустов и направились к месту короткого побоища. При их приближении барон замолчал. Капитан и мусорщик прошли мимо упавшего и раскрывшегося сундука, из которого на землю высыпались сокровища: жемчуг, золотые украшения, золотые подсвечники, золотая посуда, драгоценные камни…
— Откуда? — вновь задал вопрос Выпивайко и посмотрел на остальные сундуки, оставшиеся на повозках.
Пилигримы подошли к маркизу.
— Ничего, и за клетку ты тоже ответишь, — сказал Полонский, посмотрев барону в глаза. Излучатель он специально не убрал — держал на виду.
— Вот как раз за клетку я на него не в обиде, — сказал Жан. — Когда появились люди Ариньи, я выпустил из клетки медведя… Он заломал двоих, прежде чем его уложили… Жалко мишку-то… Эти головорезы 'хотели тут же расправиться со мной, но барон предложил посадить меня в клетку вместо медведя, отвезти в замок Гишар и там позабавиться…
— Вот гад! — воскликнул Выпивайко.
— Не знаю… — сказал Жан. — Но жизнь он мне спас.
— Я все равно помог бы тебе бежать при первом удобном случае… Жан! Ты же видел, что произошло! Дай мне капсулу. У меня душа не на месте. Чувствую, Ариньи что-то замышляет.
Маркиз Маже молчал.
В этот момент послышались стоны — стонал святой отец.
— Бог ты мой! — удивился командир мусорщиков, оказавшийся рядом с раненым. — Петр Мейси!
Монах, старый обрюзгший человек, открыл глаза.
— Как ни странно сознавать… но это я.
— И ты помогал Охотнику?
— Помогал.
— Зачем?
Старик-монах, в котором с большим трудом можно было узнать командира дисциплинарной службы «Геи», только улыбнулся, и изо рта у него потекла ленивая струйка крови.
— Не судите… — прошептал он, и глаза его вновь закрылись.
— Черт! — бросился на колени Выпивайко. Он попытался что-то сделать, чтобы спасти святого отца, но что сделаешь, имея в своем распоряжении только голые руки? — Кончено… — поднялся с колен командир мусорщиков.
Возникла долгая скорбная пауза, во время которой барон и пилигрим встретились взглядами.
— Рад, капитан, что тебе удалось выбраться, — сказал Гишар. — У меня не было выхода… Извини… Жан, мне нужна капсула! — обратился он снова к маркизу. — Повторяю: Ариньи что-то задумал. Не зря же он хотел убить меня!
На подвесном мосту показалось несколько мужчин и женщин, сумевших отсидеться где-то по углам. Маркиз тут же приказал им убрать трупы, собрать драгоценности, отвезти повозки в замок.
— Крестовые походы, — коротко ответил Жан на все тот же вопрос Выпивайко по поводу сокровищ: «Откуда?»
— Жан, — вступился за барона Полонский, — в замке Гишар действительно что-то происходит или вот-вот произойдет. Я слышал разговор двух стражников: Ариньи в ближайшем поселении и крестьяне настроены недружелюбно…
— Нет, вы мне объясните, — глядя на то, как волокут за ноги тело последнего убитого солдата, воскликнул Выпивайко, — откуда здесь взялись телепортанты?
— Не было никаких телепортантов, — зло ответил Жан и тут же добавил: — Хорошо! Летим!
К этому моменту лошади, оставшиеся без всадников, были уже пойманы и уведены в конюшню. Повозки с сундуками стояли во дворе замка. На земле остались валяться несколько железных шлемов и сломанный арбалет.
Маркиз, барон и два пилигрима быстро взошли на подвесной мост и скрылись в шротах. Четвертым шел Выпивайко. Если бы он в последний момент оглянулся, то увидел, как на том месте, где они только что стояли, вдруг появилась фигура гоминида с коротким мечом в руке. Гоминид сделал несколько шагов, озираясь кругом, словно ища кого-то, и неожиданно пропал…
Часть глухой стены замка Маже, выходившей на лес, исчезла, и из образовавшегося провала вылетела десантная капсула, похожая с земли на серебристое, правильной формы небольшое облако.
В четырехместной капсуле находилось трое: Жан Браге, Александр Полонский и Черный Охотник. Место первого пилота занимал Жан.
— Только бы все обошлось, — проговорил барон Гишар, и это были единственные за все время полета слова, произнесенные вслух.
Сам полет длился несколько минут. На главном терминале вдруг появился низко стелющийся по земле дым. Маркиз сбавил скорость, потом и вовсе завис над замком, охваченным со всех сторон огнем.
Во дворе лежала гора трупов: солдаты и мирные обитатели замка. Не было видно ни одной живой души. Огонь с ревом рвался в небо — казалось, он хотел схватить капсулу и утянуть ее в самое пекло. Помочь уже никому было нельзя.
— Нет!.. — простонал барон.
— Вон они! — показал Полонский на терминал, где была видна исчезавшая за горизонтом дорога и очень далеко — пыль, клубившаяся над ней.
Несколько секунд — и они догнали большой отряд всадников.
— Ариньи! Он похитил ее!
Впереди ехал всадник в коричневом монашеском плаще, из-под которого выглядывали руки и ноги, затянутые в кольчугу. Впереди мужчины сидела женщина в платье цвета морской волны и белом плаще.
Жан пронесся над самыми головами всадников. Те, остановившись, вдруг рванулись по сторонам, но не все. По оставшимся на следующем заходе командир десантников дал залп.
Когда поднявшаяся в воздух густая пыль чуть рассеялась и можно было разглядеть, как по дороге во весь опор скакала только лошадь Ариньи, вынося двоих, Полонский крикнул:
— Огонь, Жан!
— Ничего не могу сделать. Слишком высоко. Нужно стрелять из ручного излучателя.
Они летели в хвосте всадника, и мелкие камушки попадали в капсулу. Барон ничего не говорил. Ему уготовили роль зрителя, и он смотрел на терминал, застыв в напряженной позе.
— Так садись же! — опять крикнул Полонский, выхватывая оружие.
Капсула плюхнулась на дорогу — пилигрим спрыгнул на землю одновременно с бароном.
Женщина на лошади вдруг вскрикнула и полетела в густую придорожную траву. Гишар тут же бросился вперед.
Александр вскинул руку и выстрелил. Ариньи, которому выстрелом снесло голову, по инерции проскакал еще немного и рухнул. Одна нога его осталась в стремени — лошадь, обезумев от страха, продолжала скакать дальше, волоча по камням обезглавленный труп…
Пилигрим поймал в прицел убегавшего барона, но тот вдруг упал на колени. Полонский опустил оружие, присмотрелся и пошел к тому месту, где в траве виднелось тело в белом плаще. Вслед за капитаном пошли Жан Браге и Семен Выпивайко.
Барон стоял над окровавленной женщиной, на боку которой зияла широкая рана, и плакал, повторяя только одно слово:
