– Клянусь тебе, это правда. Если он только попытается ко мне подойти, я напущу на него полицию. – Она поцеловала Уэсли в губы. – До свиданья, Томми.
– Томми? – засмеялся Уэсли.
Кейт тоже засмеялась, смущенно прикрыв лицо рукой.
– Слишком много событий за один день. Береги себя, Уэсли. Жаль, что тебе пришлось впутаться в эту историю. А теперь иди.
Уэсли посмотрел на Доусона. Тот пытался сесть, бормоча что-то окровавленными губами. Уэсли опустился на колени и схватил его за галстук.
– Слушай, ты, обезьяна, – сказал он, наклонившись к распухшему уху Доусона, – если я узнаю, что ты ее тронул, я вернусь. И то, что ты получил сегодня, – это еще цветочки по сравнению с тем, что будет потом. Понял?
Доусон пробормотал что-то невнятное.
Уэсли поцеловал Кейт в щеку и пошел по улице, не оглядываясь. Голова у него все еще болела, но шел он легко, чувствуя себя с каждым шагом все лучше – воспоминание о драке наполняло его какой-то удивительной умиротворенностью. И в поезде всю дорогу до Лондона он чувствовал себя отлично.
Билли играл с Кармен – на этот раз без всякой злобы, – когда возле корта появился молодой парень с выгоревшими светлыми волосами, в джинсах и с рюкзаком за спиной; он постоял некоторое время, понаблюдал за игрой, затем снял рюкзак и удобно расположился на траве. Путешественники с рюкзаками были необычным явлением в Эль-Фаро, и Билли то и дело на него посматривал. Парень с интересом следил за игрой, однако ни восхищения удачными ударами, ни возмущения ошибками не показывал.
Билли заметил, что у Кармен он тоже вызвал любопытство и она частенько на него посматривала.
– Не знаете, кто это? – спросила она, когда они менялись сторонами.
– Первый раз его вижу, – сказал Билли, вытирая лоб полотенцем.
– Лучше он, чем эта Хитцман, – заметила Кармен. Моника ежедневно появлялась в начале пятого – то есть как только Кармен и Билли выходили на корт – и внимательно следила за их игрой. – В ней есть что-то странное, словно ее интересует не теннис, а мы сами. И интерес этот какой-то нехороший.
– Я занимаюсь с ней каждое утро, – сказал Билли. Его отец, увидев Монику в Брюсселе, тоже говорил, что в ней что-то странное. – Может быть, она решила посвятить себя изучению тенниса.
Они снова начали игру, и Билли выиграл; на этот раз Кармен не обзывала его последним кастратом.
– Спасибо, – сказала она, надевая свитер. – Сегодня было больше похоже на теннис. – Она не пригласила его в бар выпить, а проходя мимо сидевшего на траве парня, улыбнулась ему. Однако на ее улыбку ответа не последовало.
В этот день Билли больше некого было тренировать, поэтому он тоже надел свитер и собрался уходить. Парень встал.
– Мистер Эббот?
– Да. – Билли удивило, что он знает его фамилию. Парень был явно не из тех, кому по карману уроки тенниса в Эль-Фаро.
– Я твой двоюродный брат, – сказал молодой человек. – Уэсли Джордах.
– Вот это да! Я много слышал о тебе. – Они пожали друг другу руки. Рука у двоюродного брата была твердая и сильная.
– Я тоже много о тебе слышал.
– Что-нибудь хорошее?
– Не особенно, – усмехнулся Уэсли. – Ты, однако, здорово играешь в теннис.
– Роузволл[34] может спать спокойно, – скромно сказал Билли, хотя комплимент был ему приятен.
– И девушка тоже, – сказал Уэсли. – Она неплохо играет, верно?
– Она в хорошей форме.
– Если все твои ученицы так выглядят, то ты неплохо устроился.
– Они не все так выглядят. А где ты остановился?
– Нигде. Езжу с места на место.
– А сюда зачем приехал?
– Посмотреть на тебя, – серьезно ответил Уэсли.
– На меня?
– Я решил наконец посмотреть на второго представителя молодого поколения Джордахов.
– Ну и как?
– У тебя хорошая подача, и ты прилично играешь у сетки. – Оба засмеялись.
– Ну, это еще ничего, – сказал Билли. – Послушай, я просто умираю от жажды. Пойдем выпьем пива?
– С удовольствием, – сказал Уэсли, вскидывая рюкзак на плечи.
По дороге в гостиницу Билли не без зависти поглядывал на рослого, сильного парня, который так легко
