груди. — Когда же ты станешь моей безраздельно? Потанцуем? Не откажи страждущему сердцу, красавица! — провозгласил он и, не дожидаясь согласия, повел ее в танце под музыку старомодного фокстрота.
— Что этой ведьме от тебя надо? — процедил Хавьер.
— Она выведывала подробности о наших отношениях, — откровенно призналась Грейс.
— Есть подозрения? — насторожился он.
— Сдается, она подозревает всех и вся, — предположила она.
— И то верно, — облегченно вздохнул герцог. — И все-таки о чем вы говорили? Я должен это знать.
— Она хвалила вас как танцора, сеньор. Она сомневалась в вашей способности любить. Ее интересовало, как и где мы встретились. Я сказала, что во время вашей рабочей поездки в Англию, через моего отца, вашего давнего знакомого, и было это несколько месяцев назад, — отчиталась Грейс. — И еще я сказала, что вы меня шантажируете.
— Что? — Потеряв хладнокровие, герцог сбился с ритма.
— Я пошутила, — с улыбкой шепнула девушка. — Графиня предупредила, что, опомнившись, я сильно пожалею, что вышла за вас. По ее мнению, ни одна женщина в здравом уме не согласится стать вашей женой.
— Моя родная мать считала так же, — сообщил ей Хавьер.
— Странно это слышать. Обычно матери превозносят своих сыновей, — отозвалась Грейс.
— Моя мать была прямодушной и свободолюбивой. Она не отказывала себе в удовольствии все вещи называть их подлинными именами. Я не создан для супружества, и она прямо говорила об этом — ведь многими своими качествами я пошел в нее. Она стала супругой моего отца ради денег и титула. И не считала нужным это скрывать. Но моего отца это не смущало. Он женился на маме вопреки воле деда. Тогда дед реализовал свой ультиматум. Он лишил моего отца права наследования фамильного замка и не допускал его к управлению банком. Однако мать не долго кичилась своим новым статусом. Жизнь герцогини де Эррера показалась ей непомерно скучной. Она вернулась к привычным низкопробным развлечениям. Отец, разочаровавшись, пристрастился к наркотикам. Дед, по сути, отказался от него.
— Ваш дед отказался от собственного сына? И вы так спокойно об этом говорите? — возмущенно прошептала Грейс.
— Мы — Эррера! — гордо произнес Хавьер. — Причастность к этому роду накладывает обязательства. И если Карлос сказал Фернандо, что лишит его привилегий в случае женитьбы не на той женщине, он уже не имел права отступиться от своих слов. Такова скорбная миссия главы семьи, Грейс. Если миндальничать, то однажды растеряешь все: честь, достоинство, авторитет, состояние. Непреклонность у нас в крови.
— А с кем росли вы? — заинтересовалась его рассказом Грейс, когда зазвучал медленный вальс.
— С цыганами, — сказал Хавьер.
— Шутите?
— Нисколько, — покачал он головой. — Первые годы своей жизни я колесил по Испании с труппой моей матери. Она была танцовщицей фламенко. Так она зарабатывала себе на жизнь, пока не встретила моего отца. А после мама уверяла, что кочевая жизнь никого не отпускает. Быть может, она права, и я однажды пойму, что родившийся в кибитке встретит смерть в скитаниях…
Грейс в восхищении посмотрела на герцога.
— Я рос как трава. Мать не любила меня. Для нее я был всего лишь продолжением моего деда, моего отца — потомком гордой и непримиримой династии, которая отвергла ее. Так продолжалось до тех пор, пока она не бросила меня на попечение моего полоумного отца… — продолжал свой рассказ Хавьер Эррера.
— Полоумного? — ужаснулась Грейс.
— Наркотики… Он безумно любил мать, не мог пережить ее предательства и стал разрушать себя ими. Бедный дурак! Дурак, что любил. Любовь — зло! Дед повторял, что только слабак уповает на любовь, не ведая ее коварства, и погибает, не способный снести боль. Любовь не должна управлять нашей жизнью. Ее нужно пережить лишь однажды и забыть навек.
— Ваш дед так говорил?
— Дед, я… Познавая жизнь, приходишь и к менее утешительным выводам, — резко ответил Хавьер.
— Печальная история. Не знаю, что и сказать, — произнесла себе под нос Грейс.
— И не говори ничего. Держи ротик закрытым, кроме тех случаев, когда я буду целовать свою невесту и жену, — ласково прошептал герцог, склонившись к ее губам и непринужденно поцеловав.
Грейс не имела сил сопротивляться его напору. Разгоряченная танцем, изумленная историей его семьи, она невольно поддалась сладострастию молодого герцога де Эррера. А когда он снова устремил на нее взгляд своих янтарных глаз, голова девушки закружилась и слезы заблестели на ресницах.
Его поцелуй показался ей пронзительно-огненным. Его язык, словно раскаленная сталь, рушил все препятствия. Она еще не знала, что поцелуи могут быть обжигающими.
Грейс потеряла дар речи…
— Хавьер, могу я похитить тебя у твоей очаровательной невесты? — Бесшумно, как хищница, подошла к ним графиня.
— Сожалею, но это невозможно. Мы покидаем собрание прямо сейчас, — сухо парировал герцог. — Грейс устала. У нее был тяжелый день.
— Она нежна, как цветочек, — льстиво проговорила Мерседес де Рейес. — Как бы не завяла в твоих испепеляющих объятиях.
— Мне непонятен ваш сарказм, графиня. А намеки кажутся совершенно нелепыми, — не глядя на собеседницу, процедил герцог.
— Уверена, ты понял меня, Хавьер, — усмехнулась дама.
Глава шестая
Грейс проснулась и огляделась. Она лежала под шелковой простыней в кружевном белье, а ее платье висело на спинке кресла возле постели. Последнее, что отчетливо помнила девушка, была обратная дорога в лимузине. Должно быть, она уснула по пути.
Тогда как она оказалась в постели и кто снял с нее вечернее платье?
Грейс смятенно предположила, что это сделал герцог. Вероятно, он принес ее сюда, положил на постель и раздел…
Она готова была провалиться сквозь землю от смущения.
— Доброе утро, Грейс… Как спалось? — мягко обратился к ней герцог де Эррера, когда девушка столкнулась с ним в коридоре, по которому он дефилировал нагой — лишь с небольшим полотенцем на бедрах.
Грейс обомлела. Запинаясь, она произнесла:
— Да… Спасибо… Хорошо… А вы?
Она с трудом оторвала взгляд от загорелого и мускулистого мужского торса.
— Неплохо… А ты что-то хотела? — спросил он.
— Я хочу вернуться домой, — с детской непосредственностью призналась англичанка.
— И только-то? — поддразнил ее Хавьер.
— Да… Я должна объяснить все своему отцу. Если он узнает о нашей помолвке из газет, то вряд ли поймет это правильно и сочтет предательством, чего я очень боюсь. Ведь это плохо отразится на его здоровье, — поспешила, объяснить Грейс. — Вы меня понимаете, сеньор? И еще у меня проблема…
— Какая? — с притворным сочувствием поинтересовался Хавьер.
— Я не могу найти свой паспорт. Все пересмотрела, его нигде нет. Может быть, я забыла его в гостинице, в Гранаде? Тогда мне нужно вернуться за ним, — взволнованно проговорила девушка.
— Ты никуда не поедешь, — категорически произнес герцог де Эррера.
— Но это важно. С документами не шутят. Без паспорта я не смогу попасть домой. Герцог, я прошу
