Проснись, моя любовь

— Какого…

Фриц энергично растер спину своего господина намыленной мочалкой.

— Я нашел миледи служанку, как вы и приказали сделать перед тем, как покинули нас, чтобы покрыть себя славой.

Чарльз поднял глаза. Фрицу только тридцать лет, но лексикон у него, как будто ему семьдесят пять.

— Когда вы не соизволили появиться на ужине, она утешилась тем, чтораспила свой ужин. Когда служанка зашла в комнату разжечь огонь, то обнаружила миледи лежащей на холодном полу возле кровати. Не зная, что делать, она позвала меня.

Теперь понятно, почему Фриц разбудил его. Чарльз разорвал бы его, придержи он эту информацию секундой дольше. Камердинер выглядел куда менее взволнованным, даже когда был окружен группой изменников Маратхи.

— Это та самая служанка, которая снабдила тебя вчерашними сплетнями? — язвительно прервал Чарльз. — Что за чушь ты несешь? Выражайся яснее, у меня голова раскалывается. И каждый клочок той кожи, которую ты пытаешься содрать с моей спины, будет взыскан с твоего жалованья.

— Хм! — Фриц прекратил тереть спину и смыл мыло водой.

— Как я уже сказал, служанка разбудила меня. Как только я почувствовал запах в спальне госпожи, я сразу же понял в чем дело. Их светлость, эм… вырвало. Чувствуя себя обязанным присматривать за всем в ваше отсутствие, я поднял баронессу на кровать, а затем позвал другую служанку помочь первой… — Фриц прочистил горло. Чарльз мог почувствовать жар, исходящий от лица камердинера, — …подготовить их светлость ко сну. Лакей сказал, что их светлость выпила две полные бутылки вина.

Суть сказанного дошла наконец-то до одурманенных, размякших мозгов Чарльза.

— Что ты сказал? — переспросил он.

Фриц продолжил обиженным тоном камердинера:

— Если бы вы изволили слушать, милорд. Я сказал, что их светлость выпила две полные бутылки вина.

Морриган? Пила?

— И почти ничего не ела. Он сказал…

— Достаточно, Фриц.

Тетя и дядя Морриган были строгими методистами. И насколько он знал, за всю жизнь жена ни разу не притронулась к спиртному.

Что, черт возьми, происходит?

Чарльз поднялся, вода стекала по телу.

— Пусть твоя Кейти подготовит миледи к завтраку.

— Она не моя Кейти! — негодующе возразил Фриц.

Чарльз проигнорировал реплику пунцового камердинера. Он взял свернутое полотенце.

— Поскольку миледи была обеспокоена моим отсутствием за ужином, то может присоединиться ко мне за завтраком.

Глава 9

— Доброе утро, миледи. Его светлость, он прислал меня позвать вас к завтраку, честно.

Утреннюю тишину разрезал грохот открываемых занавесок. И тут же опаляющий белый свет затопил комнату.

Элейн застонала. Где она? Должно быть в больнице. Такой черствой может быть только медсестра. И тело с такими ощущениями, как у нее, может находиться только в больнице. Или в морге. После вскрытия.

— Миледи, поднимайтесь, солнышко светит. Я уже приготовила платье и все нижнее белье. Если вам не понравится это платье, достану другое. Его светлость сказал помочь вам во всем, что может понадобиться, точно. И что я должна поторопить вас к завтраку.

Элейн с усилием приоткрыла веко. Тело было укрыто покрывалом, виднелась только грудь в белой ночной рубашке. От жгучего яркого солнца она немедленно закрыла глаза. Дрожащей рукой Элейн ощупала себя под покрывалом, затем, проведя рукой вверх, наткнулась на чепец, взгромоздившийся поверх всклокоченной массы волос. Она никогда не сможет распутать колтуны.

Воспоминания путались в осознании.

Это тело Морриган, голова Морриган, волосы Морриган и в смежной комнате — муж Морриган.

О Господи, как голова может так сильно болеть и при этом не лопнуть?

Элейн стащила чепец и смяла его в кулаке.

Вино. Чертово вино.

Она провела языком по губам. Во рту была горечь, будто она пила что-то гораздо крепче вина.

Сколько же она выпила?

И как очутилась в ночной рубашке? Последнее, что она помнила, это падение на одну из трех кроватей.

И приземление с глухим шлепком.

Она застонала.

Чтобы троилось в глазах… Она, конечно, слышала от коллег шутки по этому поводу, но всегда думала, что это только шутки. Ни на минуту не могла поверить, что можно напиться так, чтобы видеть все в тройном экземпляре.

Припомнив бездонные бокалы с вином, она удивилась, что предметы всего лишь троились. И что она не умерла от алкогольного отравления. Было жаль, что она не умерла от алкогольного отравления.

Все тело Элейн было одной нестерпимой болью. Солнечный свет пульсировал сильно, очень шумно и очень тошнотворно.

— У меня есть кое-что, от чего вам полегчает.

Неожиданно сильные руки легли ей на плечи. Полог сдвинулся и закружился. Элейн крепко сжала веки. Она лежала на спине поверх груды пухлых подушек. Смятый чепчик вынули из ее пальцев.

— Вот прекрасная чашка с горячим шоколадом, это то, что вам подмогнет.

Руке Элейн помогли обхватить горячую чашку и поднести ее ко рту.

Пар от шоколада ударил в нос — влажный, насыщенный, удушающий.

Элейн зажала рот, опухшие глаза распахнулись. Сквозь болезненный красный туман вспышкой проскочила догадка. Эта горничная точно хочет ее смерти. Она отпихнула чашку с шоколадом назад к служанке.

— Но, мэм, если вы выпьете это, то почувствуете себя гораздо лучше! Повариха сказала, что…

Элейн оттолкнула чашку, ее нисколько не волновало мнение поварихи или кого-то еще, живущего в эти варварские времена. Горячий шоколад опасно плескался у края чашки. Служанка нехотя забрала ее.

— Миледи, я только пытаюсь помочь вам. Джейми, тот, который лакей, рассказал, как плохо вам было прошлым вечером. И я сказала себе: Кейти, девочка, уверена ли ты, что захотела бы оказаться на месте ее светлости этим утром. Нет, мэм. И что же ты можешь сделать, чтобы твоей госпоже полегчало? А повариха сказала, что от похмелья нет ничего лучше чашечки горячего шоколада.

Элейн зажмурила глаза, чтобы спастись от режущего света, проникающего сквозь балконные двери. Голос девушки снова и снова эхом отдавался в голове, как будто там была пещера — звук проникал внутрь, отражался от стен и не мог выйти наружу, от чего возникала ужасная боль. «Заткнись же! — хотела она наорать на служанку. — И заодно закрой занавески!». Поток эмоций еще более усилил пульсацию головной боли.

Покрывало соскользнуло с коленей.

Глаза Элейн гневно распахнулись. Она одарила служанку свирепым взглядом.