подарю тебе жизнь.
— Думаю, нам будет очень трудно выйти из этой пещеры, — сказала я.
— Здесь, за стеной спит время, — сказала Морталия. — Пока музыка звучит, оно не хочет просыпаться. Поэтому так важно не прекращать играть. Следуйте за мной. Мы пройдем по границе снов, и нас никто не увидит.
И она повела нас сквозь стены, по дороге, которую трудно себе представить. Потому что мы видели вокруг себя пейзажи, водопады, звезды и цветущие сады. А потом мы прошли сквозь густой, летящий мимо нас туман реки, и оказались прямо у крыльца дома живых.
— До свидания, Анфиса, — сказала Морталия. — Не забывай звать меня на помощь.
— До свидания, Морталия, — сказала я. — Спасибо тебе.
Битва уже завершилась. Вторая волна огня попала, в основном, в войска противника, и потому воины Алгавира, по существу, добивали врагов.
— Это победа! — сказала я, обнимая Алгавира.
— Да. Это победа.
— На той стороне нет ни одного вооруженного трупа, — сказала я. — Только музыканты. Нам удалось разрушить это адское оружие.
— Отличная работа, Анфиса! А как вы появились здесь?
— Помогла старая знакомая, — улыбнулась я.
Когда мы — я, Алан и Гриалир — уходили из Города Напрасно Умерших, нас вышли проводить почти все жители. Они вышли за городские ворота и еще долго махали руками нам вслед.
И они, и мы точно знали, что никогда больше не увидим друг друга. Потому что сила Ветра неизбежно разделит наши пути.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Лодочник. Бездна памяти
Когда я очнулся, светило здешних небес опускалось в бирюзового цвета море. Вокруг, на огромном песчаном пляже, царила тишина, не нарушаемая даже движением воздуха. Ярко освещенные деревья позади нас были совершенно неподвижны. Мне показалось на миг, что мы попали в ненастоящий мир, в мираж или картину. Потому что реальность не могла быть такой идеальной, совершенной, полностью лишенной хаоса и случайности.
Но рядом раздалось кряхтение Лаэрция, и очарование тишины разрушилось. Море покрылось рябью волн, и дыхание неба коснулось моего лица.
— Куда это нас занесло? — спросил он, поднимая седую голову с песка.
— Могу сказать только, что мы все еще в пределах зоны 'Икс-6', — сказал Моргульский. — Не правда ли, чудесное местечко?
— Вопрос только, что мы здесь ищем, — проворчал Лаэрций, вставая и отряхиваясь.
— Уже закат, надо поискать чем бы поужинать, — крылатый демон оглянулся вокруг и подлетел вверх на высоту двух моих ростов. — Там можно найти кров и пищу, — сообщил он, спускаясь, и показал в сторону пальм.
Мы пошли в указанном направлении.
За пальмами располагалась довольно большая деревня, жители которой не обращали на нас никакого внимания. Зато я смотрел на них во все глаза: за спинами каждый из них нес пару белых, пушистых, почти птичьих крыльев. Я слышал об ангелах, и, кажется, даже видел их когда-то, в те времена, о которых мне все еще трудно вспомнить хоть что-то определенное.
Эти существа были самим совершенством. И женщины и мужчины поражали своей красотой, на их лицах было выражение неописуемой чистоты. Настолько чистыми могут быть только облака в небе или звезды…
Мы дошли до центральной площади, которая была вымощена белыми неровными камнями, и остановились около высокого здания с куполообразной крышей.
— Что-то местные жители не особенно нами интересуются, — сказал Моргульский. — Обычно на путников обращают внимание.
— Зайдем внутрь? — предложил Лаэрций. — Это похоже на дом местного правителя.
Мы кивнули. Высокие арки дверей пропустили нас в зал, украшенный многочисленными белыми колоннами. Среди них, как мне показалось, не было двух одинаковых. Рельефные рисунки, вырезанные на них, изображали ангелов: смеющихся, сражающихся, пирующих, танцующих, — и каждый из них был особенным, не похожим на других.
Между колоннами по выложенному синими и красными плитами полу, прогуливались ангелы. Они мирно беседовали о каких-то своих делах, по обрывкам разговоров было ясно, что обсуждались, в основном, философские и математические проблемы.
И в этот миг я увидел Ее. Она говорила с несколькими ангелами мужского пола, которые горячо обсуждали что-то нарисованное на листе пергамента.
Наши глаза встретились, и я почувствовал смятение и восторг. Подобную смесь чувств я испытывал много лет назад. Я знаю ее, я помню… Забытые события стали прорываться на поверхность сознания, и глядя в эти лучистые глаза, я понял, кто я такой, вспомнил, как я стал перевозчиком, и почему оказался на пути к Матери Ветров. Я вспомнил все. Прошлое вернулось ко мне и накрыло меня своей неотразимой волной. Как я мог забыть? Как?
— Это ты, мой сойкеро, — произнесла она одними губами.
Но ее шепот показался мне громом с небес. Потому что этот голос я мог бы узнать из десятка тысяч похожих голосов. Только он нес в себе эту силу и эту неотразимую ясность.
— Здравствуй, сестра!
Я подошел к ней и взял за руку, бережно, словно она была всего лишь призраком. Мы обнялись, и мое сердце сладко задрожало.
Ее звали Эйя. Она была дочерью Отца Смерти и Матери Ветров. А я был их сыном. Меня называют сойкеро, потому что я — сила смерти. Когда я был с моим отцом, нас, сойкеро, было четырнадцать. Где-то у меня есть тринадцать братьев-сойкеро, о которых я ничего не помнил до настоящего мгновения.
Отец Смерти посылал нас туда, где смерть была необходима. Собственно, сойкеро и означает 'смерть'. Я не просто убиваю живое существо, будь то животное, ангел, демон или человек. Я направляю его сознание к Отцу Смерти или в специальное хранилище. Только я и мои братья-сойкеро можем делать это.
Если тело живого существа серьезно повреждено кем-то другим, не сойкеро, сознание жертвы не умирает. Оно продолжает жить в мире, лишенное плоти. В этом и разница. Охотник, убивший добычу, получает ее плоть, но не сознание. Сознание блуждает в мире, иногда вселяясь в другое живое существо, иногда становясь независимой, самостоятельной сущностью — источником магии и тайны. А иногда сознание цепляется за свое поврежденное тело, и ему удается восстановить его, даже если рана смертельна. Так и произошло со мной, потому что никто из братьев не осмелился отнять мою жизнь…
На самом деле у меня намного больше родственников. У Матери много дочерей и сыновей. Это совершенно разные существа: люди, демоны, ангелы… Отец Смерти не является биологическим отцом тех детей, которые рождаются у Матери Ветров. Но он придает форму их телу и создает их судьбы. В то же
