Мы отошли, и я увидел в объемной картине Инику, которая протягивала ко мне руки и улыбалась. Потом Иника уменьшилась в размерах, и рядом с ней я увидел Мать Ветров. Мать шелестела ветвями, и я услышал, как она произносила слова: 'Вечная юность вселенной. Вечная юность вселенной'.
Иника показала в другую сторону, и я увидел себя самого и своего Отца. Отец обнимал меня, и по его лицу текли слезы.
Потом я увидел, как к Матери Ветров подходят Моргульский, Лаэрций, Анфиса и Алан, и каждый из них получает от Матери поток знания и энергии, ради которого путники проделали свой полный опасных приключений Путь.
Элексигаль улыбался своей правой половинкой, стоя поодаль от Матери. Ему ничего не было нужно. Он просто с удовольствием участвовал в событиях. Впрочем, как и всегда.
Потом я увидел, что моя пазира закреплена на ветвях Матери. Она испустила луч ослепительного света, и Ветер, порожденный ею, умчался изменять Икс-Зоны. Я увидел, как он проносится над Вратами, подвергая изменению все, что существует. Я увидел сестер фуэко, которые рассыпались на части, словно их изнутри сотрясали непреодолимые вибрации, жидких воинов, которые обрели другую, более человекоподобную форму, и дев с длинными косами, на концах которых были закреплены лезвия разной длины и формы. Эти девы фехтовали своими косами с необычайным мастерством.
Ветер понесся дальше, а в картине снова появилось изображение Иники. Она улыбалась, стоя под Матерью Ветров и обнимая Отца Смерти. Я сидел у их ног и смеялся.
Потом картина затуманилась и исчезла.
— Элемент истощил свой потенциал предвидения, — сказала Морталия.
— Но мне кажется, я увидел достаточно.
— Видел ли ты то же, что и все остальные? — спросил Моргульский. — Советую уточнить.
— Здесь нет фокусов, Моргульский, — улыбнулась Морталия. — Крит видел то же, что и все мы: себя, Отца, Мать, Инику и Ветер, меняющий икс-зоны, разрушающий сестер фуэко и меняющий форму жидких воинов.
— Я должен был убедиться, — сказал Моргульский, глядя в мои глаза.
— Я видел то же самое, — ответил я на его невысказанный вопрос. — И я понимаю это так, что моя пазира действительно является лекарством для вероятностной вселенной.
— Согласна с тобой, — сказала Морталия.
— Тогда я разбужу ее, — произнес я. — Я так и не нашел Инику. Может быть, пазира вернет мне ее.
— Твоя возлюбленная жива, — сказала Морталия.
— Ты видела ее?
— Мать Ветров говорила об этом. Она жива. Но она не сказала, где Иника сейчас.
— Если я разбужу пазиру здесь, это, наверняка, породит ветер, который может повредить мир снов, — сказал я.
— Это лучше делать на поверхности. Там, где производятся все изменения.
Элексигаль рассмеялся звонким смехом и сказал:
— Рад, что все начинает обретать гармонию!
Крит. Смерть Карахмана
Мы поднялись на поверхность Восьмой Зоны, когда светило опускалось за горизонт. Меня переполняли чувства. Это была и любовь, и радость, и все-таки оставшийся страх перед совершением необратимого поступка. Я положил свою пазиру на камень перед собой и произнес магические слова:
— Пусть пробудится источник силы и совершит то, что должно совершиться! Пробудись, пазира! Пробудись! Пробудись!
Это был ключ, открывающий пазиру. И пазира откликнулась на мое заклинание. Вверх взметнулись маленькие языки почти бесцветного пламени, и волна изменений покатилась во все стороны, неуловимо меняя законы вселенной. Я знал, что этих волн должно быть девять. И я помнил, что в прошлый раз Отец приказал мне остановить изменения после третьей волны. На то, чтобы пазира породила вселенную, требовалось время.
Морталия и черные ведьмы снов стояли справа от меня, а мои спутники слева.
И когда второй порыв изменяющего ветра, более сильный, изошел от пазиры, Элексигаль сказал:
— Они приближаются.
— Нам надо защитить пазиру. Пусть она делает то, что должна делать, а мы займемся гостями.
— Верно! Гостями мы займемся с большим удовольствием! — воскликнул Элексигаль.
— Морталия, последи за пазирой, — попросил я.
— Не беспокойся, Крит, мои ведьмы составят второе кольцо обороны.
Я кивнул и занял место среди своих спутников, которые уже приготовились к сражению.
Рядом со мной стояла Анфиса, сжимавшая свой Алгрениум.
— Охо! — крикнул Элексигаль. — Да это снова Карахман. Только теперь его сопровождают сестрички.
Карахман ехал к нам на одном из уцелевших после предыдущего побоища коней. В этот раз отряд его не был слишком многочисленным. Не больше дюжины воинов. Видимо, сестрички фуэко должны были сыграть роль основной ударной силы. Остальную часть отряда составили уцелевшие воины из личной гвардии. Странно, неужели больше никто не захотел присоединиться к Четвертому Императору?
Пазира породила третью волну изменяющего ветра, Карахман подстегнул своего коня.
Я отдал Адилу команду прикрыть нас гибким защитным полем. Поле пропускало сквозь себя изменяющий ветер, но не позволяло проникнуть сквозь себя никакому материальному предмету.
— Эй! Кто это был настолько дерзок, чтобы взять себе мой меч?! — крикнул Карахман, подъехав к самой границе поля.
Анфиса вышла вперед, защитное поле растянулось вслед за ней. Она сделала несколько демонстрационных выпадов, резких и сильных. Но не сказала в ответ ни слова.
— Настало время прикончить всех вас! — крикнул Карахман. — Вперед, фуэко!
Сестрички соскочили с лошадей, вооруженные своими шестами и бросились на нас. К моему удивлению, они без труда проникли сквозь защитное поле. Элексигаль оказался справа от меня, Анфиса слева, и мы втроем приняли на себя атаку сестер. Сестры фехтовали отчаянно. Но уже не использовали своих фокусов с пространством. Алан, сделав несколько прыжков, оказался у них в тылу. Остальные воины Карахмана ничего не могли сделать: они были бессильны перед полем, созданным Адилом. Поэтому они только смотрели, как Алан снес голову одной из сестер и разрубил другую от плеча до пояса. Третью мы рассекли на части совместными усилиями.
Однако, сестер это не остановило. Нанесенные раны тут же затянулись. Отсеченные части тел снова оказались на своих местах. Кажется, из них не вытекло ни одной капли крови, или что у них там было. И я понял, что сестры фуэко не были живыми существами. Их создала не Мать Ветров. Они были искусственным порождением гения моего Отца.
Сестры изменили тактику. Теперь они высоко подпрыгивали над нами, чтобы иметь возможность наносить удары с разных сторон. Четвертая волна изменений пронеслась сквозь нас. И нам снова повезло. Видимо, волна изменений породила какие-то процессы в телах фуэко, они на мгновение перестали сражаться. И этого мгновения нам хватило, чтобы отсечь все три головы. Алан насадил их на один из шестов сестер, и головы, все еще живые и продолжавшие шевелить губами, были выброшены за границы защитного поля.
Карахман соскочил с коня и подбежал к ним, чтобы швырнуть нам обратно. Но головы сестер фуэко, как только он наклонился и взял шест, вцепились в его руку, и Карахман закричал страшным криком. В этот раз реинкарнатор не сработал. Я увидел, как тело Карахмана входит в три отрубленные головы, превращаясь в материал для восстановления сестричек. А его сознание перетекает в одну из сестер.
