Роу молча кивнул. Говорить не было смысла. Он достаточно знал шефа, чтобы догадаться: тот вызвал его на свидание не для этой болтовни. О том, что Александер — агент британской секретной службы, Роу знал и без сообщения шефа: он был одним из тех троих, кто знал эту тайну начальника немецкой разведки.
Несколько минут ехали молча. Потом Роу снова услышал голос шефа:
— Есть очень важное задание. Службе предложено осуществить его как можно точнее и без шума. Дело очень деликатное… Придётся прервать ваш отдых… Нет, нет, пока ещё не возвращение в Берлин! Германия — котёл, где копится пар для взрыва, но разводить огонь нужно не в котле, а вокруг него.
— Вполне справедливо, — неопределённо пробормотал Роу, не понимая, к чему клонит шеф.
— Нам нужен жаркий огонь, настоящий костёр, а стоит подбросить несколько поленьев, и вместо пламени они испускают только вонючий дым. Находится миллион добровольных пожарных, готовых заливать пламя под котлом войны, которая, как припарка, нужна Европе на востоке.
— Кажется, я улавливаю, сэр: чтобы пар из немецкого котла ударил на восток, огонь нужно разводить на западе.
Шеф утвердительно кивнул головой.
— Рождение Народного фронта во Франции, победа республики в Испании, рабочие волнения в Италии, нескончаемые забастовки у нас — это уже не сырость, мешающая гореть костру, а океан, грозящий затопить и нас самих. — Шеф проговорил с ударением: — Нужны неотложные и самые энергичные меры. Наши друзья во Франции бессильны. Сколько ни трать на создание кабинетов, они разваливаются, как карточные домики. Все они — от Тардье до Блюма — одинаковы: как огня, боятся улицы.
— Может, Блюм надёжнее других. Хотя бы потому, что он изворотливее, — заметил Роу.
— Такой же трус, как остальные! — презрительно ответил шеф. — Петэн или Вейган — вот кто мог бы навести во Франции порядок, который нам нужен.
— Значит, вы хотите, чтобы я побывал во Франции?
Шеф заставил ждать с ответом.
— Нет!.. — сказал он наконец. — Мы не должны прямо лезть в эту кашу! В Европу следует войти с чёрного хода… Вы поедете в Испанию.
— В июле?!
— Понимаю: жара, но придётся потерпеть, старина! — с шутливым сочувствием сказал шеф. — Это дело нельзя больше откладывать. Там, за Пиренеями, начинается нечто совсем неподходящее. Ещё немного, и, мне кажется, испанская колесница покатится налево так, что её уже не остановишь. Если этого поворота не сделает теперь же само правительство, народ его заставит. Он просыпается, старина. Глядя на него, и французы поймут, что Народный фронт — это всерьёз. Тогда тут заварится нечто посерьёзнее дела с Барту. Одним-двумя выстрелами не обойдёшься.
— У вас дурное настроение, сэр!
— Нет, кроме шуток: если мы не покончим с Испанской республикой — крышка многим нашим комбинациям на континенте. Одним словом: пора туда. Потом мы дадим вам возможность отдохнуть от жары. А теперь напишите-ка кому-нибудь из ваших берлинских друзей поболтливей: пусть там думают, что ваш отпуск продолжается. Завтра утром вы вылетите на Канарские острова. Кто может помешать вам провести там остаток отпуска?
— Пожалуй…
— Утренний самолёт унесёт бездельника, которому пришла идея погреться на пляже Лас-Пальмас. Было бы, конечно, совсем хорошо, если бы вы нашли себе спутницу. Но боюсь, не успеете это устроить, а?.. Впрочем… — Шеф сделал паузу. — Кажется, вы дружны с дамой, которая ждёт вас сегодня к обеду?.. Если хотите, можете не отвечать.
Роу рассмеялся. Он отлично понимал, что шеф не нуждается в его справках. Рассмеялся и шеф.
— Вы не должны на меня сердиться, — сказал он добродушно. — Потому я и спешил повидаться с вами, прежде чем вы поедете в Палас.
Вместо ответа Роу поднял к его лицу руку с часами.
— Что ж, поторопимся, — сказал шеф. — После того, как отвезёте её домой собираться в дорогу, увидимся ещё раз: получите деньги, инструкции и явки… Вы ведь знаете Зауэрмана?
— Разве вы не получили моего донесения о том, что он резидент абвера на Канарах?
— Я знаю, что говорю, дружище.
Как и все остальное, шеф произнёс это спокойным тоном немного скучающего человека. Но Роу понял, что не должен был упоминать о своём донесении: если шеф назвал Зауэрмана, зная, что тот состоит на жалованье в гитлеровской разведке, — значит, так нужно; если старик попросту забыл об этом обстоятельстве, то тем более не следовало ему напоминать о подобном упущении. Кому-кому, а уж Роу-то пора бы знать, что ни «мистер Икс» — глава секретной службы, ни его помощник «Шеф» — не ошибаются. Таков один из параграфов символа веры этой службы.
Да, чорт возьми, видно, только к седым волосам научишься быть таким сфинксом, как этот старый сухарь!..
— Разрешите ехать по Пикадилли? — спросил Роу.
— Через Фульхем, — недовольно проворчал шеф. — Высадите меня где-нибудь возле госпиталя. Впрочем, я забыл: мы же без шофёра… Значит, сойдёте вы. А я доберусь сам на этой колымаге.
По дороге шеф ещё сказал:
— Знаете что?.. Зачем вам связываться с рейсовыми самолётами? Пришлось бы в пути пересаживаться на аппарат иностранной компании. Лучше этого избежать… — Он потёр лоб. — Да, лучше устроить так: в Кройдоне вас будет ждать наша машина. Каждый джентльмен имеет право заказать специальный рейс, чтобы его дама не попадалась на глаза кому не следует. Лишь бы у джентльмена были деньги и полиция не заподозрила, что он их украл и бежит за границу. Этого, надеюсь, не случится… Не обращайте внимания на то, что на самолёте будут не британские знаки… Эй-эй! Вы проехали госпиталь, старина!..
Роу остановил автомобиль и сошёл. Шеф уселся за руль, и машина исчезла в потоке автомобилей, стремившихся к Пикадилли.
2
На следующий день, 10 июля 1936 года, самолёт с опознавательными знаками немецкой гражданской авиации приближался к острову Гран-Канария, в группе принадлежащих Испанской республике Канарских островов.
Солнце уже перевалило за полдень. Лётчик опустил зелёную шторку на переднем стекле пилотского фонаря, чтобы рассмотреть береговую полосу северо-восточного конца острова. Поскольку он вёл сухопутную машину, то и подошёл к острову не со стороны открытого океана, а с северо-востока.
Сделав круг над Лас-Пальмас, самолёт сел. Из него вышел Роу с дамой и зарегистрировался у жандарма как турист, прилетевший лечить чахоточную жену.
Жандарм пожелал сеньоре скорейшего выздоровления и заверил, что лучшего места для чахоточных нет на свете. Он тут же вручил Роу карточку отеля, где рекомендовал остановиться. Роу не стал спорить и отблагодарил его несколькими песетами. Жандарм поймал щедрую подачку с ловкостью официанта и проводил гостей до автомобиля.
В отеле было пусто и скучно. Время тянулось необычайно медленно — особенное, тягучее испанско-африканское время.
Роу вышел в сад. Лениво прохаживаясь под шелестящею листвою лавров, он перебирал в памяти наставления шефа. Ему нравилось то, что начальник сказал ему на прощанье:
— Можете не церемониться — испанец получает деньги и должен исполнять то, что ему прикажут.
— Но деньги-то он получает от немцев, — заметил Роу.
Шеф со вздохом ответил:
— Увы, даже пройдя через немецкие руки, фунты остаются английскими… Одним словом — он именно тот, кто нам нужен. Нам уже некогда искать другую Madchen fur alles, как говорят наши друзья немцы… С коммунистами пора кончать!
— Не сомневаюсь, сэр.
— Вот и желаю вам удачи.
Роу был уверен в успехе. Он уже не в первый раз превращался из разведчика — собирателя секретов в
